Сборник "В огне"

Головачев Василий Васильевич

— Что? — переспросил он, сожалея, что не рассказал все Дикушину. — Простите.

— Связь в ТФ-диапазоне прекращаю, — повторила диспетчер. — По Системе объявлено «штормовое предупреждение», приказано перейти на световую и радио. Прошу извинить.

Виом погас.

«Так! Интересно, что сказал бы я на месте Бассaрда, обратись ко мне кто-нибудь с подобным заявлением? Наверное, высмеял бы наглеца… Но что же все-таки делать? Звонить в управление нет смысла, в отделе никого. Может, действительно найти Морозова? Как-никак председатель СЭКОНа… или сразу выйти на Спенсера? Успею ли?»

Аларика стояла

рядом, гладила затылок и виски, и это было до того приятно, что не хотелось ни думать, ни шевелиться.

С пульта вдруг прозвучал трехтональный сигнал общего внимания. Филипп машинально протянул руку и включил виом.

— Передаем объявление, — сказал диктор центрального информвидения. — В связи с проведением эксперимента на спутнике Нептуна Тритоне пассажирские линии метро не будут работать с четырех до шести по среднесолнечному времени. Повторяю…

«Керри подстраховывается, — подумал философски Филипп. — Если бы он знал, что нас ждет!.. Однако я теперь даже сo Спенсером не успею связаться, особенно если он не на Земле!»

Инспектор включил часы видеобраслета: шел четвертый час ночи по московскому времени, иначе — четвертый час по среднесолнечному времени.

Что же делать?

— Надо лететь на Брянский полигон, — тихо подсказала Аларика, поняв все из переговоров Филиппа. — Только оттуда ты сможешь попасть на Тритон… если докажешь целесообразность вылета дежурного крейсера.

— Туда легче позвонить…

— Ты же слышал, ТФ-связь уже отключена, а радиосвязь неоперативна. Пойдем, до четырех мы еще успеем добраться до полигона на такси, а по пути что-нибудь придумаем насчет того, как попасть на «Святогор».

Она протянула руку. Филипп с усилием поднялся, заставляя работать вялые мышцы.

Идущий по коридору дежурный механик вычислительного центра с удивлением посмотрел вслед бегущим: тоненькая, хрупкая на вид женщина буквально волокла здоровенного, спотыкающегося на каждом шагу мужчину…

На стоянке такси стояла всего одна машина, да и в ту садились двое парней и девушка.

— Подождите, — задыхаясь, сказал Филипп, ухватился за крыло флейта. — Пожалуйста, нам очень нужна машина… Разрешите взять… эту.

— Что за спешка, дорогой? — засмеялся один из парней, подсаживая девушку. — Позвони через ноль-ноль-два, и будет тебе машина.

— Мы не можем ждать… это очень важно! Прошу вас.

— Может быть, отдадим? — заколебалась девушка, тонко уловив в волнении инспектора неподдельную тревогу.

— Пусть берут, — коротко сказал второй, уступая сиденье.

— Спасибо, мужики! — хрипло поблагодарил Филипп, с трудом забираясь в кабину. — Может быть, вы спасаете сейчас все человечество.

Флейт вонзился в ночное небо. Филипп «с мясом» вырвал ограничитель скорости, и аппарат сразу перешел звуковой барьер.

В отделении Брянской общетранспортной инспекции диспетчер услышал сигнал контрольного спутника, схватился за голову и дал сигнал тревоги по воздушному коридору, в котором появился лихач.

Все закончилось бы хорошо, не смени Филипп горизонт, по привычке выбирая кратчайший путь к северной оконечности города, за которой располагался полигон УАСС. Именно в этот момент на пути заработал один из орбитальных лифтов Брянска, выключенных до этого времени на профилактические

ремонтные работы. Филипп не заметил светящихся в воздухе предупреждающих знаков, а когда впереди вдруг вырос световой столб, было уже поздно — шел он на ручном управлении.

Шедший в полукилометре на перехват нарушителя патрульный автомат инспекции успел применить «красную завесу», но на таком расстоянии компенсирующее силовое поле только ослабило инерцию удара. Флейт вонзился в защитное поле канала лифта («Надо было идти на „джордже“!» — мелькнула мысль), хрустнул колпак кабины, разлетаясь прозрачными брызгами, вскрикнула Аларика, в кабину хлынула тьма.

В сознание Филипп пришел от боли и, еще не открыв глаз, вспомнил удар, фейерверк осколков фонаря кабины, крик Аларики и резко поднял голову. Он лежал на склоне холма, лицом вниз. Рядом, у неровной стены кустов, лежала Аларика, накрытая смятым сиденьем флейта. Поодаль что-то горело, и на мокрую траву и обломки машины, рассыпанные полосой, на тело Аларики ложились оранжевые блики от языков пламени. Вглядевшись, Филипп понял, что горит патрульный автомат, успевший перехватить разбитое такси и ценой своей гибели предотвратить смерть пассажиров.

Инспектор с усилием встал, скрючившись от боли в спине, подошел к женщине, сбросил с нее остатки сиденья, опустился рядом на колени.

— Рика, — позвал он глухо. — Ты слышишь меня, Рика?

Кто-то вдруг тронул его за плечо. Филипп поднял голову, сзади стоял Керри Йос.

— Отойди-ка, парень.

Филипп послушно встал, как во сне отодвинулся.

— Вы?! Здесь? Как вы тут… а я только что искал вас. Помогите ей… видите?

— Вижу. — Начальник отдела безопасности опустился на корточки возле женщины. — Зачем ты искал меня?

— Эксперимент на Тритоне… но Аларика!

— Сейчас здесь будет «скорая». Помоги-ка…

Вдвоем они положили женщину удобнее. Аларика чуть слышно застонала, и Филипп едва не закричал от радости: жива!

— Итак? Я слушаю тебя.

— Да, я искал вас, — шепотом сказал Филипп, сглатывая комок в горле. — Надо остановить эксперимент на Тритоне, он опасен.

— Ясней, пожалуйста, и покороче. — Керри выпрямился и вытер пальцы платком.

Филипп несколько мгновений боролся с собой: наступила реакция, и тело снова стало слабым и непослушным.

— ТФ-взрыв такой мощности, какая готовится, даст гармоники частот высших порядков вплоть до вакуум-барьера, — наконец выговорил он, не поднимаясь с колен. Потом поднял голову и с мольбой посмотрел на начальника отдела. — Где же «скорая», черт возьми?! Аларика будет жить?

— Травма серьезная, повреждена грудная клетка, сломаны руки, но жить будет. «Скорая» в двух минутах лета. Продолжайте.

Филипп подумал и сел, виновато улыбнувшись.

— Простите, я работал с Умником… в режиме «один на один» и перегрузил мозг, а тут еще это! Не заметил охранной зоны лифта! Простите… Что я говорил? Да… значит, взрыв на Тритоне возбудит ТФ-поле на запредельных частотах, а это может послужить причиной цепной реакции фазового перехода пространства. Это полное разрушение континуума, понимаете?! Родится новый вакуум с новыми свойствами, существующая материя будет уничтожена, а вместе с ней и человечество, и… другие разумные существа! Все!