Сборник.Том 7
Шрифт:
Глава 9
— Да, он мне не понравился, — сердито повторил Невилл.
— Но почему? Из-за того, что он земляшка? — Селена сняла пушинку с груди и критически её оглядела. — Она не от моей блузы. Нет, всё-таки очистка воздуха поставлена из рук вон плохо.
— Этот Денисон — пустышка. Он не парафизик. По его собственным словам, он самоучка, и это блистательно подтверждается тем, что он явился сюда с на редкость дурацкими предвзятыми идеями.
— Например?
— Ну, он считает, что Электронный Насос взорвёт
— Он это сказал?
— Я знаю, что он это думает… Ах, мне известны все эти аргументы, я их слышал десятки раз. Но это не так, вот и всё.
— А может быть, — заметила Селена, подняв брови, — ты просто не хочешь, чтобы это было так.
— Хоть ты-то не начинай! — буркнул Невилл.
Наступила короткая пауза. Потом Селена сказала:
— Ну и что же ты думаешь с ним делать?
— Предоставлю ему место для работы. Как учёный он ничто, но всё-таки от него может быть польза. Он достаточно бросается в глаза — новый представитель Земли с ним уже побеседовал.
— Я знаю.
— Ну, его история достаточно романтична: человек с погубленной карьерой пытается обрести себя и восстановить свою репутацию.
— Правда?
— О, абсолютно! Я убеждён, что тебе будет любопытно. Ты его спроси, и он тебе расскажет. А это очень хорошо. Если на Луне начнет работать романтичный землянин, стараясь найти подтверждение своим маниакальным идеям, представителю Земли будет чем заняться. Денисон послужит нам ширмой, ложным следом. И кто знает, возможно, благодаря ему мы сумеем получить более точные сведения о том, что происходит на Земле… Продолжай поддерживать с ним дружбу, Селена.
Глава 10
Селена засмеялась. В наушниках Денисона её смех звучал металлически. В скафандре она выглядела неприлично толстой и неуклюжей. Она сказала:
— Ну, не робейте, Бен! Бояться совершенно нечего. Да ещё такому старожилу! Ведь вы здесь уже месяц.
— Двадцать восемь дней, — пробурчал Денисон. У него было ощущение, что скафандр его душит.
— Нет, месяц! — стояла на своем Селена. — Когда вы приехали, Земля была совсем на ущербе. Как и сейчас. — Она указала на узкий серп Земли, ослепительно сверкавший в южной части небосвода.
— Погодите немножко. Тут я ведь не такой храбрый, как внизу. Что, если я упаду?
— И пусть. Сила тяжести по вашим меркам мала, уклон невелик, а скафандр у вас крепкий. Если вы упадете, то спокойно скользите и катитесь. Так даже интересней.
Денисон неуверенно огляделся. В холодном сиянии Земли чёрно-белый лунный пейзаж был удивительно красивым и совсем не таким, как при солнечном свете, — за неделю до этого Денисон ездил осматривать солнечные аккумуляторы, которые простирались в Море Дождей от горизонта до горизонта. Теперь белизна была серебристой и нежной, и даже чернота словно смягчалась и обретала полутона из-за отсутствия резких контрастов лунного дня. Звёзды сияли непривычно ярко, а Земля… Земля с её белыми спиралями на голубом фоне, кое-где переходящем в коричневый,
— Можно я ухвачусь за вас? — спросил он.
— Конечно. На самый верх я вас не поведу. Вы испробуете свои силы на скате для начинающих. Постарайтесь идти со мной в ногу. Я не буду торопиться.
Он, как мог, приспосабливался к её широкому пружинистому шагу. Склон, по которому они поднимались, был покрыт пылью. Денисон следил, как она взметывается из-под его подошв и тут же оседает в безвоздушной пустоте. Ему лишь с большим трудом удавалось идти в ногу с Селеной.
— Прекрасно, — сказала она, крепко держа его под руку. — Для земляшки просто отлично… то есть для гранта, хотела я сказать.
— Спасибо.
— И получилось скверно. «Грант» вместо «иммигрант» ничем не лучше «земляшки» вместо «землянина». В таком случае скажем — для человека вашего возраста вы идёте отлично.
— Ну нет! Это ещё хуже! — Денисон еле переводил дух, чувствуя, что его лоб становится всё более влажным.
— Перед тем как опустить стопу, старайтесь немного оттолкнуться другой ногой, — сказала Селена. — Это удлиняет шаг и снимает нагрузку. Нет, нет, не так… Вот посмотрите!
Денисон с облегчением остановился. Селена, которая в движении, несмотря на скафандр, снова показалась ему тонкой и изящной, ушла вперёд, по-особому подскакивая. Прыжки были стелющимися и длинными. Потом она вернулась и опустилась на колени рядом с ним.
— Шагните, Бен, только не торопясь, а я стукну вас по ноге, когда надо будет оттолкнуться.
После нескольких неудачных попыток Денисон сказал:
— Нет, это куда трудней, чем бегать на Земле! Можно я отдохну?
— Отдыхайте. Просто вы ещё не умеете координировать работу мышц. И боретесь сам с собой, а вовсе не с непривычной силой тяжести… Ну хорошо. Садитесь и переведите дух. Но вообще, идти нам недалеко.
— А если я лягу на спину, я не раздавлю баллоны? — спросил Денисон.
— Конечно, нет. Но ложиться тем не менее не стоит. Особенно прямо на голый камень. Температура поверхности всего сто двадцать по Кельвину, или, если вам так больше нравится, сто пятьдесят градусов ниже нуля, а потому чем меньше площадь соприкосновения с почвой, тем лучше. На вашем месте я бы села.
— Ну хорошо. — Денисон, покряхтывая, осторожно сел лицом к северу, так, чтобы не видеть Землю. — Взгляните-ка на звёзды!
Селена села напротив него. Она чуть повернула голову, и в свете Земли он смутно различил за стеклом скафандра её лицо.
— Но ведь звёзды видны и с Земли, — сказала она удивленно.
— Не так, как здесь. Даже в безоблачную погоду воздух поглощает часть их света. От различий температуры в разных слоях атмосферы они мерцают, а в электрическом зареве над городом и вовсе теряются.
— М-да!
— А вам тут нравится, Селена? На поверхности?
— Нельзя сказать, чтоб очень, но иногда бывает даже приятно. Ну, конечно, я, как гид, постоянно сопровождаю сюда туристов.