Сборник.Том 7
Шрифт:
Она нажала на кнопку «приём», и на экране появилось изображение юной мордашки Мерри Бланковиц.
— Капитан, — с обычной нерешительностью заговорила она, — у нас тут вышел спор, и я бы хотела узнать ваше мнение.
— Что-нибудь с кораблем?
— Нет, капитан, мы обсуждали стратегию.
— Хорошо, только лучше не здесь. Сейчас я спущусь в машинный зал. — Уэндел выключила приёмник.
— Чтобы у Бланковиц было такое серьёзное выражение лица… — пробормотал Фишер. — Что-то не так.
— Не будем гадать. Пойдём и посмотрим. —
77
Трое остальных членов экипажа уже сидели в машинном зале — на полу. Впрочем, поскольку корабль пребывал в невесомости, сидеть можно было и на стенах, и на потолке — но это не соответствовало бы серьёзности ситуации и, безусловно, было бы расценено как проявление неуважения к капитану. Ведь для невесомости был разработан достаточно сложный этикет.
Уэндел не любила невесомости и, если бы хотела пользоваться привилегиями капитана, в первую очередь приказала бы раскрутить корабль, чтобы создать ощущение гравитационного поля. Но она прекрасно знала, что рассчитывать траекторию легче, если корабль покоится относительно Вселенной, не совершая в ней ни поступательного, ни вращательного движений — впрочем, вращение с постоянной скоростью не вызывало особых проблем.
Однако настаивать на этом значило бы проявить неуважение к сидящему за компьютером. Опять этикет.
Уэндел не сразу уселась прямиком в кресло, и Крайл Фишер ехидно усмехнулся — про себя. Несмотря на то что Тесса почти всю жизнь провела в космосе, она не могла полностью освоиться в невесомости, а он, природный землянин, передвигался по кораблю так лихо, словно всю жизнь провёл при нулевом тяготении.
Сяо Ли By глубоко вздохнул. Он был широколиц и сидя казался невысоким — однако на самом деле его рост был выше среднего. У него были тёмные прямые волосы и узкие глаза.
— Капитан, — тихо сказал он.
— Что случилось, Сяо Ли? — спросила Уэндел. — Если опять что-нибудь с программированием, я вас задушу!
— Нет проблем, капитан. Нет проблем. И полное их отсутствие настолько удивляет меня, что, похоже, пора поворачивать к Земле. Я хочу вам это предложить.
— К Земле? — Уэндел изобразила на лице удивление. — Почему? Мы ещё не выполнили задания.
— По-моему, наоборот, — ответил By с абсолютно бесстрастным лицом. — Начнем с того, что мы даже не знали, в чём именно оно будет состоять. По ходу дела нам пришлось разработать новый способ сверхсветовой навигации — мы улетали с Земли, не располагая им.
— Я это знаю — ну и что?
— У нас нет связи с Землей. Если мы сейчас отправимся к Звезде-Соседке и там с нами что-нибудь случится, Земля останется без системы сверхсветовой навигации и неизвестно когда сумеет снова ею овладеть. Существенный фактор — к тому же Звезда-Соседка приближается к нам. По-моему, нам следует вернуться, чтобы сообщить Земле всё то,
Уэндел серьёзно слушала.
— Понимаю. А что вы, Ярлоу, думаете об этом?
Светловолосый Генри Ярлоу был высок и уныл. Меланхолическое выражение его лица абсолютно не соответствовало характеру. Его длинные пальцы — на вид совершенно неизящные — просто волшебным образом манипулировали всеми блоками компьютеров и едва ли не любым прибором на борту.
— По-моему, By говорит дело, — отозвался он. — Имей мы связь, можно было бы передать всё на Землю и катить дальше. Что с нами будет потом, волнует лишь нас самих. Мы не имеем права спокойно усесться на гравитационные поправки.
— А вы, Бланковиц? — спокойно спросила Уэндел.
Мерри Бланковиц поежилась — невысокая, длинные тёмные волосы, начинающиеся почти над бровями, расчесаны надвое. Изящным сложением и нервными быстрыми движениями она напоминала миниатюрную Клеопатру.
— Не знаю, — ответила она, — у меня определённое мнение ещё не сложилось, однако они почти уговорили меня. Разве не следует нам в первую очередь известить обо всём Землю? Мы обнаружили важный эффект, и в компьютеры новых кораблей необходимо ввести гравитационные поправки. Теперь мы в состоянии за один переход одолеть расстояние от Солнечной системы до Звезды-Соседки, причем в более сильных гравитационных полях, поэтому можно будет и стартовать ближе к ней, а не плестись несколько недель, подбираясь к её планетам. Мне кажется, сначала следует известить Землю.
— Ясно, — сказала Уэндел. — Как я понимаю, вы предлагаете немедленно вернуться на Землю с информацией о гравитационной коррекции. By, по-моему, это не так важно, как вам кажется. Мысль о том, что нужна коррекция, посетила вас не на борту — по-моему, мы обсуждали её несколько месяцев… — Она подумала. — Да нет же — почти год назад.
— Но тогда мы ни к чему не пришли, капитан. Вы потеряли, как я помню, терпение и не стали даже слушать меня.
— Да, признаю свою ошибку. Но вы же всё написали. Я велела вам написать отчет, чтобы почитать его на досуге. — Она шевельнула пальцами. — Надо сказать, времени у меня не нашлось. Правда, я не помню, чтобы вы приносили мне отчет. Но вы же наверняка всё сделали как надо — подробно, со всеми аргументами и уравнениями. Так ведь, By? Ваш отчет можно будет отыскать в нашем архиве?
У By на скулах заходили желваки, но голос был спокойным:
— Да, я подготовил отчет, но это только мои наблюдения, которым на Земле едва ли уделят внимание… Впрочем, как и вы, капитан.
— Почему? Не все же так невнимательны, как я.
— Хорошо, внимание обратят, но сочтут пустыми домыслами. А если мы вернёмся и привезём доказательства…
— Если есть идея, доказательства может представить кто угодно. Вы же знаете, как это бывает в науке.
— Кто угодно, — негромко, но многозначительно повторил By.