Сборник.Том 8
Шрифт:
Командующий удивленно спросил:
— Что бы это вам дало?
— Может быть, ничего. Но я хотел попробовать.
Вмешался Пеннер:
— Хотели попробовать? Вы использовали прошедшее время, член Совета Старр.
Дэвид серьёзно посмотрел на двух высших руководителей проекта.
— Моя венлягушка мертва.
Верзила яростно добавил:
— Её убили сегодня утром.
— Кто её убил? — спросил командующий.
— Мы не знаем.
Командующий откинулся в кресле.
— Значит, ваше расследование откладывается, поскольку это
Старр ответил:
— Ждать не будем. Сам факт этой смерти сказал мне очень многое, и ситуация становится всё более серьёзной.
— Что вы этим хотите сказать?
Все смотрели на Дэвида. Даже Верзила удивленно смотрел на нет.
Он сказал:
— Я вам говорил, что венлягушка способна навязывать эмоции. Вы сами, командующий Донахью, испытали это. Вспомните, что вы почувствовали, впервые увидев вчера венлягушку. Вы находились в напряженном состоянии, но когда вы увидели венлягушку… что вы почувствовали?
— Мне это существо понравилось, — командующий смолк.
— А почему? Попробуйте ответить сейчас.
— Не знаю. Уродливое создание.
— Но оно вам понравилось. Вы с этим ничего не могли сделать. Вы могли бы причинить ему вред?
— Вероятно, нет.
— Я уверен, что не смогли бы. Никто испытывающий эмоции этого бы не сделал. Но кто-то сделал. Кто-то убил.
Пеннер спросил:
— Вы можете объяснить этот парадокс?
— Очень легко. Убил тот, кто не испытывает эмоций. Такого человека нет. Но робот эмоций не испытывает. Предположим, на Юпитере-9 находится робот, механический человек.
— Гуманоид? — взорвался командующий Донахью. — Невозможно. Они есть только в волшебных сказках.
Старр сказал:
— Вероятно, командующий, вы не осведомлены, какого искусства достигли сирианцы в сооружении роботов. Они могли бы использовать одного из участников проекта, верного человека, в качестве модели; соорудить робота с его внешностью и подменить этого человека. Такой гуманоидный робот обладал бы особыми свойствами, которые превращают его в идеального шпиона. Он может, например, видеть в темноте или сквозь материю. И, конечно, с помощью встроенного передатчика сможет передавать информацию в субэфире.
Командующий покачал головой.
— Нелепо. Человек может легко убить венлягушку. Если он в отчаянном положении, страх победит… умственное воздействие этого существа. Вы об этом подумали?
— Да, — ответил Дэвид. — Но почему человек может оказаться в таком отчаянном положении, чтобы убить безвредную венлягушку? Самая очевидная причина — венлягушка представляет для него серьёзную опасность, она совсем не безвредна. Единственная опасность со стороны венлягушки связана с её способностью воспринимать и передавать эмоции убийцы. Возможно, эти эмоции сразу покажут, что убийца шпион.
— Но как это может быть? — спросил Пеннер.
Старр повернулся и взглянул на него.
— А что, если у нашего убийцы вообще нет эмоций? Разве человек, не испытывающий эмоций, не будет сразу раскрыт как робот?..
— Вероятно, не было времени, — сказал командующий.
— Возможна другая, более правдоподобная причина, — сказал Дэвид. — Вы знаете о Трёх законах роботехники, правилах поведения, которым следует любой робот?
— В общих чертах знаю, — ответил командующий. — Но процитировать не смог бы.
— Я могу, — сказал Старр. — И, с вашего разрешения, сделаю это: они имеют прямое отношение к делу. Первый закон: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Второй закон: робот должен повиноваться командам, которые даёт ему человек, кроме тех случаев, когда эти команды противоречат Первому закону. Третий закон: робот должен заботиться о своей безопасности постольку, поскольку это не противоречит Первому и Второму законам.
Пеннер кивнул.
— Ну хорошо, член Совета, что же это доказывает?
— Роботу можно приказать убить венлягушку, потому что она животное. При этом он рискует своим существованием — Третий закон, но подчиняется приказу — Второй закон. Но ему нельзя приказать убить Верзилу или меня, потому что мы люди, а Первый закон превыше всех остальных. Человек убил бы и нас, и венлягушку; робот убивает только венлягушку. Всё указывает в одном направлении, командующий.
Командующий надолго задумался, сидя неподвижно; морщины на его лице углубились. Потом он сказал:
— Что же вы предлагаете делать? Просветить всех участников проекта рентгеном?
— Нет, — сразу ответил Дэвид. — Это не так просто. Успешный шпионаж происходит повсюду. Если здесь есть гуманоидный робот, такие же роботы есть, по-видимому, и в других местах. Нам нужно захватить их как можно больше; всех, если сумеем. Если мы слишком открыто схватим одного, остальных могут тут же убрать и использовать в другое время.
— Но что же вы предлагаете?
— Действовать не торопясь. Мы заподозрили существование робота. Есть способы заставить его выдать себя. И начинаю я не с пустого места. Например, командующий, я знаю, что вы не робот, поскольку вчера тестировал ваши эмоции. В сущности, я сознательно рассердил вас, чтобы проверить свою венлягушку, и прошу у вас за это прощения.
Лицо командующего приобрело лиловый оттенок.
— Я робот?!
— Я сказал, что только испытывал свою венлягушку.
Пеннер сухо заметил:
— Но во мне вы не уверены, член Совета. Я вашу венлягушку не видел.
— Совершенно верно, — ответил Старр. — С вас подозрение не снято. Снимите рубашку!
— Что? — негодующе воскликнул Пеннер. — Зачем?
Дэвид спокойно ответил:
— Подозрение с вас только что снято. Робот просто выполнил бы приказ.