Сборник
Шрифт:
Жанетт окунает хлопья в красную краску и дает ей стечь.
— Нет, — говорит она, — на другой стороне песня «Звездная пыль».
— Ты произнес Лора и…
Чарли открыл глаза и увидел брусья потолка.
— Извините, — ослабевшим голосом сказал он, — может, я просто долго не спал. Простите меня.
Что такое Лора?
Чарли с помощью Филоса сел. Рядом с Филосом он увидел лидомца, у него были каштановые волосы, серые глаза и скульптурно вылепленные губы.
— Я любил Лору, —
Застенчиво, но не позади Фрура, одетая в привычную для Лидома одежду с высоким воротником, обтягивающую тело и грудь, с маленьким шелковым спорраном спереди, стояла она. У нее было приятное лицо, совсем не мальчишеское и не очень красивое. Это была не Лора, просто у нее были такие же волосы, как у Лоры.
Она.
— Сутин, — произнес Филос.
— Ты ведь все время говорил о ней он! — закричал Чарли, чувствуя себя в дурацком положении.
— О Сутин? Да, конечно, а как же еще?
Только тут Чарли пришло в голову — конечно, как же еще! Ведь Филос рассказывал ему свою историю по-лидомски и использовал местоимение лидомского языка, которое не имело ни мужского, ни женского рода, а было чем-то средним. Это он, Чарли, перевел его для себя как «он».
— У тебя волосы, как у Лоры, — сказал он девушке.
Она застенчиво ответила: — Хорошо, что ты пришел.
Они не дали Чарли поспать — не могли, так как у них было мало времени, зато они дали отдохнуть и накормили. Филос и Фрур тем временем обошли дом, который был наполовину заглублен в землю на краю высокого утеса — сюда могли долететь только птицы. За домом находился лес и луг, где, как рассказала ему Сутин, они подстрелили из лука оленя. Во время обхода дома Филос и Фрур, не стесняясь, плакали, они прощались с домом ведь они могли уже никогда сюда не вернуться. Только теперь Чарли задумался над тем, что будет с его друзьями после того, как он увезет Сутин. Что было это для них — измена? Какое за измену положено наказание? Он не смел задать этот вопрос, да и их языке не было слов для понятия «наказание».
Выйдя из дома, они взобрались на гору и вошли в воздушный шлюз, где спрятали светильник. Второй светильник они спрятали в туннеле у выхода из трубки. Там же они оставили свои плащи и вышли на зеленый луг под серебристо-стальное небо Лидома. Медленно направились они к зданиям Первых блоков: Филос и Фрур шли рядом, как и положено любящим, а Чарли с Сутин за ними. Сутин было страшно.
Вблизи Первого Медицинского блока Фрур присоединился к Чарли с Сутин, а Филос пошел вперед. Возможно, некоторые лидомцы могли вспомнить Фрура, увидя его рядом с Филосом. Кроме того, все привыкли, что Филос ходит всегда один.
Чарли крепко придерживал Сутин, давая ей указания и ободряя, иногда просто приказывая, в то время как в голове у него вертелись разные мысли.
— Не кричи, — строго приказал он Сутин, когда они приблизились к метро. Если бы кто-то так же вел себя по
Уже в метро она закрыла глаза и не произнесла ни слова, своими сильными пальцами она так вцепилась в Чарли, что у него остались на руках синяки. Зато при подъеме, когда невидимый лифт нес их наверх — Чарли помнил, как когда-то его буквально выворачивало при этом — она рассмеялась!
…Чарли был рад, что ей лучше. Сам же он не мог отделаться от своих мыслей:
— о взаимной любви;
— о том, как мужчина с пересаженной маткой совокупляется с другим мужчиной с пересаженной маткой;
— о гордости своими детьми и их обожествлении;
— о руке Гросида и руке Назива, воплощенных в полированном дереве;
— о скальпелях и иглах, вшивающих искусственные органы и придающих новые функции тельцам младенцев;
— о расстоянии между Лидомом и Землей, о преодолении его, о Боге и о грязной шутке, которую с ним сыграла судьба.
Они поднялись на верхний этаж наклонного здания. Чарли старался сдержать напавший на Сутин смех и вел ее по направлению к освещенной и безлюдной лаборатории Сиеса. «Его там быть не должно», — твердил про себя Чарли.
Но он был там. Услышав их шаги, Сиес оторвался от своих приборов и поспешил им навстречу. Привычной улыбки на его губах не было.
Чарли нырнул в сторону, таща Сутин за собой, чтобы Сиес прошел мимо него к Филосу.
— Филос, ты пришел не в свое время, — строго сказал Сиес.
Побледневший Филос открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг Фрур резко выкрикнул:
— Сиес!
Сиес не заметил вначале Фрура или же не узнал высокого, давно считавшегося погибшим лидомца. Он повернулся, желая поставить выскочку на место, но тут его взгляд остановился на чеканных чертах Фрура. Улыбаясь, Фрур сложил ладони, и сразу же появилось зеркальное поле. Это была дьявольская шутка, четко продуманная по времени, потому что перед ученым лишь на мгновение мелькнуло знакомое лицо, а в следующий момент оно уже было замещено его собственным изображением. Сиес не знал, усомниться ли ему в своих глазах.
— Перестань, — хрипло проговорил он. — Фрур! Это Фрур?
Тяжело дыша, он подошел к самой плоскости зеркала; Филос стал позади Фрура и взял кольцо; Фрур скользнул в сторону и Филос начал водить Сиеса по комнате, как загипнотизированную птицу, а затем отнял руку от кольца и, улыбающийся, предстал перед Сиесом.
— Сиес! — вновь позвал Фрур сзади.
Все это время Чарли Джонс торопливо крутил ручки управления машиной времени. Он установил показания на всех четырех циферблатах, включил тумблер, обернулся и, втащив Сутин через открытую дверь, захлопнул ее. Последнее, что он успел увидеть, было лицо Сиеса, наконец понявшего, что происходит. Отбросив Фрура в сторону, Сиес кинулся к пульту управления.