Сборщик душ
Шрифт:
Старик поманил его в сторонку. Вид у него был взволнованный. Даже расстроенный, но хотя бы не сердитый. Коул малость расслабился:
– Я мог бы вернуть вам часть…
– Нет, – перебил старик. – Дело не в этом. Я насчет лапы.
– Чего?
– Насчет обезьяньей лапы.
Коул всем своим видом изобразил недоумение:
– Какой такой обезьяньей лапы? Я взял только деньги, да и то потому, что вы разрешили. Если вы что-то еще обронили, я не видел…
– Я дал эту лапу одному человеку.
Коул напрягся:
– Если
– Меня не волнует, прикарманил ты ее или просто нашел. – Он с мольбой заглянул Коулу в глаза. – Ты пойми, сынок, это очень важно. Лапа у тебя?
Коул почувствовал легкий укол вины. Может, и правда отдать ему… Но нет. Старикашка просто хитрит, чтобы заставить его признаться в воровстве.
– Нет у меня никакой лапы! – Коул распахнул куртку, демонстрируя, что за пазухой совершенно пусто. – Хотите – проверьте сами.
Лапу он предусмотрительно оставил дома.
Старик покачал головой:
– Да нет, я тебе верю. Извини, сынок. Эти деньги, понимаешь… Тот человек, которому я отдал лапу, хотел мне за нее заплатить. Вот я и подумал, что ты пошел за ним. Он говорит, ее вытащили у него из кармана.
– Наверно, он решил получить обратно свои денежки, а эту вашу лапу оставить себе. Многие так делают. Тянут все, что плохо лежит.
– Знаю, знаю, – вздохнул старик.
– Если хотите, я могу ее поискать, – предложил Коул. – Я здорово умею находить всякие вещи.
Старик грустно улыбнулся:
– Не надо. Будем надеяться, она пропала с концами. Жаль только, этот сукин сын так и не испытал ее в деле.
– Не испытал в деле? – переспросил Коул.
Старик похлопал его по спине:
– Неважно. Ступай, сынок. Извини, что побеспокоил.
Старик повернулся и побрел было прочь, но Коул его окликнул:
– Погодите! Если я что-нибудь про нее услышу, вам сообщить? Или вернуть ее вашему другу?
– Он мне не друг. И я был бы просто счастлив, если бы эта чертова хреновина к нему вернулась. Да я бы и сам приплатил, лишь бы он только получил ее обратно!.. Ну, скажем, десятку, – добавил он, помолчав. – Если ты что-то услышишь…
– Я дам вам знать.
– Спасибо.
Коул так и не понял, что у этого старикашки на уме, но теперь, по крайней мере, он точно знал, что делать. Он просто выждет денек-другой, а потом скажет, что обыскал переулок, где они встретились в первый раз, и нашел эту лапу. Десять долларов – это куда больше, чем за нее можно выручить просто так. Может, «чертова хреновина» и вправду сработала – насколько смогла. А чего еще ждать от Нью-Чикаго? Здесь губу не раскатаешь. Все как обычно: пожелал пятьсот баксов – получил десятку.
Уже подходя к дому, Коул тихонько рассмеялся – и вдруг остановился как вкопанный. У подъезда стояли трое: пара здоровенных громил и между ними – мужчина постарше. Расс Макклинток.
Услышав Коула, все трое обернулись. В сумерках Коул не мог разглядеть выражения их лиц, но
– Тайлер меня ищет? – спросил он, оттопырив большой палец в сторону подъезда.
– Нет, Коул. – Макклинток отступил на шаг от своих телохранителей. – Я пришел поговорить с тобой.
– Со мной? Если это насчет работы…
– Это насчет Тайлера.
У Коула заколотилось сердце.
– Т-тайлер? Что с ним?
– Сегодня на работе произошел несчастный случай. Бригада Тайлера прочесывала один заброшенный небоскреб. Пол провалился. И твой брат упал.
– Упал? А где он сейчас? С ним все нормально?
– Нет, Коул. С ним… все плохо. Там было очень высоко. Он не выжил. Прими мои соболезнования. Я знаю, вы с ним были не разлей вода, и хотя это не моя вина, а всего лишь несчастный случай, я своих не бросаю. – Макклинток вытащил из кармана пачку купюр. – Здесь пятьсот баксов. Держи, это тебе.
Коул сидел в темноте, весь дрожа. Припадок ярости у него уже прошел. Он уже переломал кучу вещей. И уже выплакался. Теперь он просто сидел на перевернутом ящике. Пачка купюр лежала перед ним, но он не смотрел на деньги. Он не мог оторвать глаз от второго ящика, в котором, уходя, спрятал лапу.
«Чертова хреновина».
Коул не уточнил, как именно должны прийти к нему эти пятьсот долларов. И лапа выполнила его желание самым худшим способом, каким только было возможно. Теперь понятно, почему старик так хотел, чтобы она досталась Мюррею. Коул не имел представления, что плохого сделал старикашке этот Мюррей, но наверняка что-то сделал, и этот так называемый подарок был местью. Потому-то старик и не взял деньги.
«Я убил своего брата. Я – жадный дурак. Я просто подумал – ну, а вдруг мне повезет? Деньги я получил, но потерял единственного человека, который для меня важен».
Если только не…
Коул встал и подошел к ящику. Лапа отыскалась на самом дне.
Можно использовать ее еще раз и вернуть Тайлера. Урок он усвоил. Теперь он знал, что лапу надо принимать всерьез и загадывать очень осторожно. Это главное. А если на этот раз она не сработает? Но все равно попытаться стоит. Хуже уже не будет.
Только на этот раз надо все продумать очень тщательно.
– Я хочу, чтобы мой брат…
Снова ожил? Нет, черт возьми! Если не уточнить, Тайлер, чего доброго, выкопается из той помойки, куда Макклинток свалил его тело, и приползет домой весь переломанный…
Коула аж передернуло. Он за свою жизнь прочел немало ужастиков, и такой идиотской ошибки не сделает.
– Я хочу, чтобы мой брат, Тайлер, снова стал живым и в точности таким же, каким он был до того, как упал, чтобы все его раны зажили и чтобы он сию же секунду оказался в двух минутах ходьбы от нашего дома, в полной безопасности, и чтобы он не помнил, как он умер и как сюда попал, а просто думал, что возвращается домой с работы, как обычно.