Scarlet Torment
Шрифт:
– Что же?
– В такую же погоду я умерла…
Я выголила глаза.
«Нашла чему радоваться!»- пролетело у меня в голове.
Я внимательно слушала и не хотела перебивать кареглазую.
– Погода была такой же, был конец мая. Где-то число тридцатое. Я гуляла,
Я закрыла рот руками, от испуга.
– Да, у вампиров совершенно другие принципы. Если тебя убивают, значит, твоя вторая половинка показывает на, сколько сильно она тебя любит. Макс мой родной и единственный брат. Я люблю его больше всех, если бы не он, то во второй раз, когда Аркан налетела на меня, я бы не стояла сейчас перед тобой, а уже бы была мертва. Ты любишь Макса, я знаю. Ты убила его со слезами на глазах… тоже делала и он, втыкая мне в сердце кинжал.
– Почему?! Да потому что так загадала наша создательница!
Я испугалась сурового взгляда Славы и отскочила от неё на метр.
– А о ком ещё! Она создатель вампиров, оборотней, ведьм и всякой такой нечисти!
– Что такое Лореаль?
– Именно для этого я и попросила тебя зайти ко мне.
Слава отступила от перил и пошла вперёд. Я догнала её, но решила не спрашивать.
Когда я зашла в квартиру Мирославы, обомлела. Всё в лиловых, сиреневых, розовых и зелёных тонах. Так же очень, много картин. Слава разделась и провела меня в комнату.
На диване были разбросаны вещи, причём точно не Славы. Она присела за круглый столик и выдохнула, а потом жестом указала мне тоже присесть.
Я оглядывала картины. В глаза сразу же попалась огромное полотно. На нём была Слава слева, а справа Лилит и их руки были распахнуты, а между ладонями была нарисована пентаграмма. Картина сама была мрачновата, но яркие волосы Славы и глаза Лилит слишком выделялись.
– Да, она мне нравится больше всех.
– Это точно. Ты просто художник.
– Лилит эта картина тоже понравилась.
– Лилит? То есть она её видела?
– Она позировала.
– Как?! Она же…
– Ха-ха. Я хотела тебя научить призывать духов. Сможешь поговорить с Лореаль, а я в другую очередь вызову Лилит.
Обрадовалась я.
Слава встала из-за стола и пошла к стеллажу с морем старых книг, причём очень-очень старых.
Она достала оттуда не большую книжку в серебристом переплёте.
– Что это?
– Это книжка с заклинанием, чтобы призвать духа. Причём такими же заклинанием пользуются, чтобы призвать мертвеца в мир живых.
Слава отложила книгу в сторону, а со стола она сняла скатерть. На светлом дереве была нарисована пентаграмма либо это была краска, либо кровь.
– А чем она нарисована?
– Моей кровью, Лилит же часть меня.
– Вау…
Девушка завешала шторы, и села на стул. Слава зажгла три свечи и поставила их рядом с пентаграммой, потом открыла книгу и принялась читать: Nox tenebris vos voco. Audire cupio faciem tuam, terribilis habitus, Lilith infernus viventem te: venite ostendam omne robur, tacent oblchii in spiritu: ut audito nomine tuo, veniam Satan!
Свечки запаниковали и заиграли страшными тенями на стенах. Огонь на восковых свечках стал лиловым. Из пентаграммы будто стало вылизать что-то странное, похожее на чёрный дым. Я открыла рот от впечатления, но в, то, же время тряслась от страха.
Бац! И вместо дыма стала формироваться фигура человека. Ещё через пару минут я отчётливо видела Лилит Азазель.
Длинные чёрные волосы, островатый подбородок ровное лицо. Узкие глаза сияющие фиолетовым. Белая кожа, на которой нет даже отблесков. Гладкая—как шёлк. Длинные чёрные ногти, дающие отблеск. Чёрный кожаный корсет с завязками спереди. Кожаные облагающие штаны, вправленные в длинные сапоги на острой шпильке.
Она медленно повернулась и в момент оказалась рядом со мной, стала за спинкой стула и прожигала взглядом.
– Да, хочу. Только это буду делать не я.
– Слава, а давай лучше ты…
– Ха-ха!!! Заодно дашь ей попить!- Усмехнулась Азазель и решила полетать по комнате как дымок.
– Если хочешь, я могу прочитать, все заклинания написаны на латыни, а теперь его не изучают, потому что он считается мёртвым языком.
– Я не знаю латыни.