Сценарист
Шрифт:
— Я ждала, что ты примешь душ и побреешься, прежде чем появиться в офисе.
— Если бы я поехал домой, чтобы привести себя в порядок, то, скорее всего, там бы и остался. Не смог бы побороть желание забраться в постель. Я же знал, что тут скопились дела, вот и приехал небритый, немытый и всем этим расстроенный.
— Ты еще не видел Мэгги?
— Меня не было так долго, что несколько часов не имеют никакого значения.
«Потом не говори, что я тебя не предупреждала», — взглядом дала ему понять Марлин. Она вздохнула и спросила:
— Кофе?
— Первое приятное
Дерек прошел мимо трех открытых офисных дверей. Подчиненные приветствовали его, но он только махал в ответ и продолжал обход, не останавливаясь, чтобы перемолвиться с кем-нибудь парой фраз. Добравшись до собственного кабинета, Митчелл закрыл за собой дверь, чтобы охладить пыл тех, кому могло прийти в голову явиться, чтобы приветствовать босса лично.
Просторный угловой кабинет находился на двенадцатом этаже одного из современных стеклянных небоскребов Атланты, так что Дерек имел прекрасный обзор. Сегодня солнце показалось Митчеллу излишне жизнерадостным и ярким для его настроения, поэтому он взял пульт дистанционного, управления, чтобы частично закрыть жалюзи.
Декоратор, которого он нанял, чтобы оформить офис, убедил его в своем видении, но все окончательные мазки были делом рук самого мистера Митчелла — турецкий ковер, протравленные деревянные полки для книжных полок, ткань для обивки мебели, кожа для его собственного кресла.
Он разместил в кабинете и свои личные вещи, даже если они не слишком подходили по стилю. На полках рядом с томами юридической литературы стояла модель биплана — ее Дерек вместе с отцом склеили тем летом, когда ему исполнилось девять лет, лежала бейсбольная перчатка, в которой он играл в команде средней школы и помог своей команде выиграть чемпионат штата, красовалась оловянная пивная кружка с девизом их студенческого братства.
В конторе имелось все, что делает современный офис именно современным, но разбавленный этими отметинами его собственной жизни. Он подходил Митчеллу, как пара разношенных кроссовок.
Дерек снял мятый пиджак и повесил его в стенной шкаф, затем сел в кресло и потер глаза пальцами, бормоча себе под нос:
— Вас поимели, мистер Митчелл. Вас поимели…
Что все это значило?
Если бы он знал, черт побери! Если бы он вообще что-то знал, потому что она просто повернулась и удалилась в дамскую комнату, катя за собой чемодан. Кем бы его посчитали, если бы он устроил на нее засаду около туалета? Кроме того, женщина — как бы там ее ни звали — совершенно ясно дала понять, что ей от него ничего не нужно, кроме двух «Кровавых Мэри» и жаркого, хотя и некомфортного секса в туалете самолета.
Он ушел, пробормотав «А и черт с тобой!», но тем не менее желая, чтобы этот неординарный эпизод закончился на более мажорной ноте. Кроме того, Дерека грызло беспокойство относительно последних слов этой женщины.
В какую бы игру она ни играла, он попался. Призывные глаза… Беспокойные пальцы на верхней пуговице блузки… Ноги… А да, ноги… Это все покусывание нижней губы! Волосы распустила…
Наверное, арсеналом этих приемов владеют женщины всей планеты, но эта довела их до совершенства.
Она просто взяла
Что, если бы их накрыла какая-нибудь старушка? Или увидел ребенок? Можно представить, какой бы шум поднялся, застань их за этим делом, например, маленькая Сьюзи! Никто бы до конца рейса глаз не сомкнул. Все двести пассажиров захотели бы хоть взгляд бросить на придурков, которые не могут справиться со своей похотью даже под облаками, увидеть их, пусть мельком.
Митчелл представил свою фотографию на первой полосе «Джорнал» — сотрудник аэропорта сопровождает его по пути к терминалу. И выражение на лице у этого сотрудника то еще… Прокуратура наверняка воспользовалась бы случаем, чтобы это средство массовой информации с изображением адвоката Митчелла оказалось у всех, кто его знает. Ему бы вовек не отмыться.
Дерек ни в чем не любил проигрывать и всегда делал все, что мог, чтобы победить. Конечно, он согласился бы с поражением, сохранив чувство собственного достоинства, если бы знал, что предпринял все, что было в его силах, если бы у него изначально оказались хоть минимальные шансы на успех и он вылез из кожи вон, преодолевая сложности. Вот так проиграть Митчелл мог. Ему это было не по душе, но что уж тут поделаешь?..
Но чтобы над ним смеялись, перемигивались за спиной, делали из него полного идиота — так, как эта менада? Такого он допустить не мог.
И почему?..
А, ладно. Пусть это останется одной из маленьких жизненных тайн.
Митчелл потянулся, потер небритые щеки и принялся разбирать груду писем и служебных бумаг, которая скопилась на столе за время его почти двухнедельного отсутствия.
Вошла Марлин с блокнотом в одной руке и дымящейся чашкой кофе в другой.
— Спасибо.
Дерек обжег язык первым же глотком, но кофе был очень вкусный — его любимого сорта.
Помощница заняла свое привычное место по другую сторону письменного стола.
— Итак. Как Париж?
— По-прежнему во Франции.
— Все так плохо?
Митчелл улыбнулся:
— Город дивный. Еда — нечто исключительное. И вино хорошее.
— Ты же не любишь вино.
— Мне удалось влить в себя несколько бокалов просто ради приличия. Мы устроили маме вечеринку в ресторане на Сене.
— Как собор Парижской Богоматери?
— Пока на месте, но с горбуном я не встретился.
— Хорошенькие женщины?
— Повсюду.
Марлин презрительно фыркнула:
— Они все курят. Оттого и худые.
Дерек взглянул на свою помощницу, и она угрожающе прищурилась:
— Даже не вздумай этого говорить… Нет таких диет, которые я не пробовала.
Митчелл рассмеялся. Они были знакомы так давно, что могли дразнить друг друга и не обижаться. Марлин Салливан последовала за ним, когда Дерек после ссоры со старшим партнером отважился уйти из большой и весьма уважаемой фирмы.