Сценарист
Шрифт:
Бакуго вновь бросается вперёд и настигает Сина, выбрасывая руку к его лицу, после чего происходит мощный взрыв, который пугает всех присутствующих на арене. Вокруг места взрыва растекаются тёмные облака дыма, которые не позволяют увидеть картину произошедшего. Все в напряжении. Если этот взрыв действительно настиг лица парня, то он явно в плохом состоянии! Возможно, что прямо сейчас медикам придётся забирать его тело. Организаторы боялись этого — они ведь отвечают за безопасность студентов и не могут допустить серьёзных травм! Кажется, Бакуго ждёт долгий и серьёзный разговор на эту тему после фестиваля.
Облака дыма рассеялись и все ахнули: Син, удерживая фирменную ухмылку на лице, держал Бакуго за руку,
— И это… — сделал драматичную паузу Син, смотря в сторону. — Всё? — взгляд вновь вернулся на блондина, пронизывая, буквально, его душу. — И ты хочешь стать лучшим? Что же, Каччан… — явная издёвка. Бакуго от этих слов сильно разозлился и страха в этом лице уже не было. — Ты будешь лучшим из худших!
Сказав эти слова в лицо сопернику, Син быстро откинул руку в сторону и нанёс второй свободной рукой удар в челюсть Бакуго, но тот даже не шелохнулся. Злость действовала на него и он был готов принимать сотни таких ударов и он точно от них не упадёт! Ещё один удар в челюсть! И ещё один! Бакуго стоит, показывая всем своим видом, что так он может биться хоть весь день! Удар от Кацуки! Сильный удар попадает по челюсти Айкавы и он вынужден отвести взгляд, но Бакуго возвращает его обратно вторым ударом правой руки! На лице Сина вновь появляется ухмылка.
— А вот это мне нравится! — кричит он, после чего со всей силы наносит удар в живот сопернику, от чего тот тут же отлетает на несколько метров.
Шото, успевший прийти в себя, тут же атакует Сина волной льда и сосульками. Последние достигают правого плеча Айкавы, вонзившись в него. Из ран тут же начинает течь кровь, что заставляет Сина недовольно шипеть. Тодороки ухмыляется и бросает ещё несколько сосулек в ноги противника, которые достигают своих целей, вонзившись в конечности оппонента, что заставляет последнего встать на одно колено — то, что нужно Тодороки. В правой руке уже блестит последняя ледяная атака, которая должна выбить Сина из игры, но тот начинает звонко смеяться. Это… удивило его.
— Ты вновь не применяешь огонь? — смех продолжается. — Да кого ты из себя возомнил, ублюдок, раз думаешь, что меня можно так одолеть?! — кажется, все в первый раз видели Сина по-настоящему злым. — Думаешь, что мне не плевать на твои отношения с твоим Папашей?! А мне как-то похрен! Я пришёл сюда биться! Биться до конца! И я не потерплю поддавки! Если ты настолько уверен в том, что можешь победить половиной своей силы, то можешь смело идти нахуй! — кричал Айкава. Кажется, монтажёрам сегодня придётся очень хорошо поработать, чтобы скрыть всё неподходящее для прямого эфира. — Серьёзно, Тодороки, иди нахуй! И пусть твой отец идёт туда же! Меня бесит, что все вы думаете, что я слаб. Мать вашу, я в финале! Разве это уже не знак того, что я сильнее остальных?! — говорил Син, поднимаясь на ноги. — Как же меня бесят ваши взгляды! Особенно бесишь ты, Шото. Бесполезный ублюдок, что боится собственного огня! Беги домой и плачься об этом своей семье! Они тебя точно поддержат!
— Прекрати… — вырвалось с губ Тодороки.
— Что? Не нравится, что я говорю правду? — не унимался Син.
— ПРЕКРАТИ! — крикнул Шото, выпуская в Айкаву мощную струю огня.
Это пламя было очень жарким. Оно, буквально, может сжечь человека заживо! Зрители закрыли
В один момент Тодороки, осознавший, что он сейчас делает, тут же прекратил подачу огня… И всё для того, чтобы увидеть, что Син даже не дёрнулся с места. Он продолжал стоять на одной точке и смотреть в глаза Шото. Вся его одежда была, практически сожжена. Целыми остались лишь штаны, за что он тут же отдал хвалу всем богам, ибо без них пришлось бы немного невесело. Худощавое тело Сина же полностью оголилось, демонстрируя всем всю свою подноготную: множество ожогов из далёкой давности, куча шрамов от ножей, пуль и других физических повреждений. Все они покрывали, практически, всё его тело. Люди ахнули. Соперники охренели.
Айкава же, увидев, что его корпус полностью оголён, лишь пожал плечами.
— Чёрт побери, Шото, я не стриптизёр, но ты дал мне неплохую пиар-компанию для этого. — сказал он с улыбкой на лице.
Убрав с глаз локоны подпаленных волос, Син встал в другую боевую стойку.
— Я рад, что ты применил огонь, но, боюсь, тебе всё равно не победить меня, сын Старателя. — сказал он, выпуская из своих рук огонь. — Ты здорово помог мне в открытии новых возможностей моих сил, но сейчас тебя нужно устранить, чтобы ты не мешался. — говорил он, разогревая огонь до нужной температуры. — В прошлый раз мой огонь выиграл. Что же в этот раз будет, Шо-то? — издевательским тоном произнёс Айкава по слогам, после чего огонь в его руках приобрёл синий цвет, что означало, что он достиг максимальной температуры.
Руки Сина моментально начали темнеть. Было видно, что вред от этой способности был колоссальным, но его это не особо волновало. Он улыбался. Хитро улыбался. Даже как-то по-злодейски. Шото было жутко от такого вида, но сдаваться об был не намерен, особенно после сказанных слов! Он тоже начал наращивать огонь в своих руках, пытаясь достичь максимально возможной температуры. Айкава же улыбнулся и дотронулся одной рукой земли, после чего синий огонь взял в кольцо всех троих участников этого матча. Кацуки, оскалившись, тоже начал готовить свою сильнейшую атаку. Накал возрастал. Все были готовы к неизбежному.
Миг. Все трое ринулись друг к другу, дабы задействовать свою самую сильную атаку. Взмах руки Айкавы. Взмах руки Шото. Взмах руки Бакуго.
Мощнейший взрыв.
Синее пламя, что удерживало всех участников битвы в кругу, погасло.
Зрители пытаются удержаться на своих местах, дабы их не унесла взрывная волна.
Фундамент, на котором стояли участники финала, разрушается на кусочки.
Тёмный дым скрывает за собой результат произошедшего столкновения сильных причуд.
По всей арене наступила тишина. Все ждали, когда дым рассеется, дабы узнать, чем же всё закончилось. Это произошло не очень быстро: потребовалась пара минут, чтобы он полностью исчез. Как только это произошло, все увидели, первым делом, Тодороки, который лежал у одной из стен арены. Он был выбит за границу, что означало, что он проиграл. Шото лежал на своём же льду, который он успел выстроить позади себя, дабы не столкнуться спиной с бетоном.
Айкава и Бакуго же лежали друг напротив друга, уперевшись лбами. Они медленно поднимались, смотря друг-другу в глаза со злобным оскалом, и не пытались прекращать упираться лбом об лоб. Как только оба оказались на ногах, Бакуго тут же произвёл несколько маленьких взрывов в руке, после чего поднёс эту же руку к животу соперника и произвёл уже мощный взрыв, который вновь вызвал чёрным дым, закрывший их. Он рассеялся через несколько десятков секунд, показывая картину, в которой Кацуки стоял над телом Сина и ухмылялся.