Сценарист
Шрифт:
— Но…
— Смысл твоей жизни в том, чтобы прожить жизнь, какую не смогли прожить те, кто умер, и вместе со своими жизнями они отдали тебе и свои цели и мечты. Ты можешь не только продолжать жить, но также и можешь воплотить в реальность то, о чём они мечтали. Как мне кажется, только ради этого и стоит жить. Тебе так не кажется?
Син в это мгновение почувствовал, как его внутренний мир находился в полном раздражении и борьбе. Эмоции кипели внутри, будто бы волны в океане, противоборствуя между надеждой на смысл и отчаянием от безысходности ситуации. В
Но в словах мужчины подросток всё-таки смог разглядеть логику и глубокий смысл, и эти две вещи в тот момент разрушали весь его внутренний мир: старые предрассудки рассыпались, прежнее мировоззрение всё больше и больше становилось малозначимым, а жизненный ориентир начал напоминать о своём существовании, что было не очень характерно для внутренней среды парня.
— Что-то я тут заговорился, да? — почесал затылок Дженсен. — Надо уже заканчивать это сражение, а то оно как-то затянулось.
— Разве мы долго сражаемся? — поинтересовался Айкава.
— Дольше, чем я рассчитывал.
— Похоже, ты не очень силён в расчётах, да? — улыбнулся подросток.
— Помолчал бы, пробник злодея.
— Пробник?! — выпучил глаза подросток.
— Настоящий бы уже прикончил меня и ушёл, а ты тут пытаешься отговорить меня от задуманного и спасти мне жизнь. Больше на героя похож, — решил поиздеваться над собеседником бывший солдат.
— Никогда им не стану.
— Гордость и принципы мешают?
— Кровь героев и невинных на руках, террористические акты и репутация злодея. Мне продолжать этот список?
— Ты прям вашего Старателя описал, — издал смешок Дженсен. — Ну, или всю нашу войну в Ираке. Любому популярному герою подойдёт такое описание.
— Тогда, быть может, не всё ещё потеряно, — пожал плечами Син.
Выждав нужное время, Дженсен сорвался с места и направился прямо на своего соперника, желая нанести тому парочку весьма неприятных ударов. Его лицо и грудь болели, дыхание то и дело сбивалось, но он упорно шёл вперёд, надеясь показать ещё пару трюков своему оппоненту. Син же, завидев рвение своего бывшего товарища, лишь с грустью выдохнул и отпрыгнул назад, после чего, вновь активировав «сцену», создал стрелу на свистовом управлении, которую тут же направил на Дженсена.
Мужчина издал смешок, завидев эту атаку. Ему уже удалось отразить одну такую, а это значило, что он мог справиться и со второй стрелой.
— Повторяешься, Син! — закричал бывший солдат. — Обычная стрела на мне уже не сработает! — самодовольно произнёс он, вытягивая правую руку, чтобы поймать оружие подростка.
Как только предмет атаки подлетел на достаточно близкое расстояние, Дженсен попытался схватить его и направить обратно в парня. Чего только он не ожидал,
Серьезные ожоги оставили следы на руке мужчины, где пламя и мощная взрывная сила стрелы оставили свой отпечаток. Конечность стала чёрной от обуглившейся кожи, покрытой глубокими ожогами. Вокруг пальцев образовалась корка из повреждённой кожи, словно тяжёлый груз на запястье, а местами кожа выглядела разорванной, оставляя кровавые следы. Всё это было ярко освещено красноватыми оттенками, словно рана вскипела, напоминая о боли и страданиях, что пронизывали каждый нерв этой пострадавшей конечности.
— А ловко ты это придумал, — ухмылялся Дженсен сквозь боль. — Заставил меня подумать, что вновь используешь обычную стрелу, а потом, когда я попытался схватить её, подорвал. Идеальный обман.
— Ты сам обманул себя, Дженсен, — с безэмоциональным выражением лица ответил подросток. — Ты убедил себя в том, что я вновь использую обычную атаку, а ведь тебе стоило подумать, что тут всё будет не так уж просто. Стареешь? Интуиция подводит?
— Отомстить мне решил? — издал смешок мужчина. — Подколы засчитаны.
— Я их ещё даже не начинал, — произнёс подросток и активировал причуду, призвав на этот раз не одну, а сразу два десятка стрел, что заставило Тодда широко раскрыть глаза.
— Ты решил… прикончить меня? — с тяжестью сглотнул бывший солдат.
— Я думаю, что тебе удастся увернуться от большинства из них. У тебя всё-таки и опыта побольше, и рефлексы получше, — пожал плечами парень. — Только сначала ответь на один вопрос.
— Какой?
— Тебе стрелы с бомбами или без? — мрачно задал риторический вопрос Син.
И в тот же момент Син, спокойно стоявший на месте, превратился в хладнокровного снайпера, манипулируя стрелами с бомбами, и направил их на Дженсена. Тот, даже не оказав сопротивления, начал просто уворачиваться от стрел, и ему удавалось это делать не так уж и плохо, но не все атаки он успевал отразить. Несколько стрел с бомбами судорожно приближались к нему, и взрывы раздавались вокруг, заполняя воздух грохотом и пылью. От некоторых атак ему удавалось уйти благодаря тому, что предметы атаки сталкивались друг с другом, но часть из них всё-таки смогла достичь поставленной цели.
Дженсен упал на колени, прикрывая лицо руками от летящих осколков и пыли. Кровь стекала по его лицу, капая на песок, оставляя красные следы. Его одежда порвалась на нескольких местах, и виднелись ожоги на его теле, дымящиеся и покрытые язвами. Боли, которую он испытывал, были жгучими и невыносимыми, и он пытался сосредоточиться на оставшемся у него запасе сил, чтобы противостоять новой волне атак. Однако некоторые из взорвавшихся стрел успели задеть его, оставив раны на плечах и ногах, из которых текла кровь, смешиваясь с песком, и каплями падала на землю.