Сценарий
Шрифт:
* * *
Я ехал со своей любимой на презентацию собственной книги. Кто бы мог подумать чуть ранее, что будет нечто подобное? А оно возьми да случись.
– Быстро всё меняется, да, брат? – раздался чей-то голос вкупе с ударом по плечу.
Это был хороший знакомый по моему последнему футбольному клубу. Он мой ровесник.
– Олег, ну ты же знаешь, что я был лишь помехой в нашей команде, – одновременно с улыбкой и с долей серьезности на лице ответил я, не поворачивая головы. – Вот и решился на перемены.
– Ну в общем-то, да, так
Несмотря на нелюбимые мною фамильярности в общении, используемые Олегом, встреча с ним меня порадовала. Из футбольной сферы он был, пожалуй, самым близким мне человеком. Он многое сделал для меня, когда я перебрался из Питера в столицу. Возможно, для него я тоже являлся большим другом, и это сыграло роль в том, что он приехал на презентацию моей книги.
– Дань, а у вас здесь как обычно всё, дожди да и только. – Олег не очень-то любил Санкт–Петербург.
– Ой, Олег, послушай, вся эта штука просто умело распиарена, почти как мифы про инопланетян; по серости туч твоя Москва непобедима, – отрезал я без толики обиды на его фразу.
– Ладно, давай лучше выпьем.
– Не, Олег, я как-то решил подзавязать с этим делом.
– Погоди-погоди, я че-то не догоняю… Ты – подзавязать? Я к писателю приехал или к кому, твою мать, а?
– Олег, ты же прекрасно знаешь, как я ненавижу, когда люди употребляют выражение, которое значится в конце твоего вопроса. Неужели так сложно избегать этого в общении со мной, а? А по поводу алкоголя и писательства… Знаешь, хочу показать, что можно творить, и будучи в трезвом сознании и твердой памяти, или как там правильно говорится.
– Ну как-то так и говорится.
– Ну, может, и так. Не думаю, что Автор всеобщего сценария что-то употреблял, чтоб создать мир.
– Иначе бы всё было подобно одному большому трипу? – смеясь, подытожил Олег. – Получается, спортсменом ты бухал, писателем – завязал. Нестыковка какая-то нездоровая.
– Какая есть.
– Ладно, скажи хоть, как ты? Тренер спрашивает, парни все тоже, президент клуба даже интересовался, не передумал ли ты? Все будут рады увидеть тебя снова в команде, что скажешь?
– Да не, Олег. Похоже, это все. Знаешь, мне уже не двадцать, а в футбольном плане я все еще в низах. Перспектив мало. А по факту, никаких, вероятно. С тем образом жизни, который мы вели, глупо было вообще рассчитывать на успех в этом направлении.
– Здесь не поспоришь. А если я скажу, что тобой Торпедо заинтересовалось?
– То я пошлю тебя в задницу. Потому что ты, как и я, знаешь, что это невозможно.
– А как же «невозможное возможно»?
На этой ноте наш разговор прервал приятный женский голос:
– А что, этот девиз и вправду работает? – заигрывая глазками, спросила меня Юля.
– Какой девиз? – непонимающе переспросил я.
– Ну, про возможности невозможного.
Вместо ответа я просто показал взглядом в сторону Дианы. Мои собеседники подняли бокалы, молчаливо показав, что мой ответ им вполне понятен. Ведь он и в
Диана, будто почувствовав мой взгляд, обернулась и подмигнула мне левым глазом. У нас с ней была своего рода игра, в условиях которой знак в виде подмигивания левым глазом означал, что «всё о'кей», а правым – что-то вроде «иди ко мне, мне скучно». Знали об этом только мы. Это было нашей маленькой тайной.
Подошло время моего выступления. Я должен был произнести торжественную речь в честь всех собравшихся гостей. Как уже говорилось, я не особо любил подобного рода вещи, предпочитая оставаться скорее в стороне от этой болтовни, нежели быть в ее эпицентре.
– Спасибо всем собравшимся, – начал я свою речь, – мне лестно, что все вы здесь сегодня. – Народу, кстати, набежало больше, чем я хотел бы.
В общем, дальше я говорил, по большому счету, банальности, наподобие «я благодарен Вам и особенно Вам за то и за это». Единственное, что я сказал от сердца, это слова благодарности родителям и Диане. В первую очередь именно они сподвигли меня на написание первой книги. Родители воспитали меня на совесть и придали мне направление, они всегда поддерживали меня, как могли, и я уверен, что так будет и впредь. Их вклад в моё становление фундаментален. Диана же являлась моей спутницей в осуществлении предначертанного. Но самое главное для меня то, что она была моей музой, моим вдохновением, моим первым и самым важным читателем. Писатель, по моему убеждению, способен предельно раскрыться только тогда, когда пишет на чистом вдохновении. Не потому, что ему надо писать – ведь он как бы писатель, не потому, что пора заработать денег, а просто потому, что хочется писать.
Представьте, что было бы, если бы каждый проживал жизнь на вдохновении. Речь не о том, чтобы проводить каждую секунду в этом волшебном состоянии, наскучило бы, как и все постоянное, но в самые ключевые главы своей истории предаваться воплощению в высшее. Тогда мир явился бы в другом свете перед всеми нами, мы бы увидели гораздо больше красок, вокруг стало бы светлее и теплее. Погружение в нирвану оказалось бы главной задачей на пути. Все свои самые запоминающиеся моменты мы создаем на вдохновении, будь то от чувств к любимому человеку или просто от солнца на небе.
Первое время в финансовом плане меня здорово выручал наш совместно устроенный магазинчик. Несмотря на не самый большой оборот, мы имели весьма неплохой доход. Жил в Питере я всё ещё у Дианы, а значит, за жилье мне платить не приходилось. Да и у меня, как ни странно, оставалась некая сумма средств на проживание еще со времен не так давно закончившейся футбольной карьеры.
По окончании презентации мы собирались отправиться отметить данное событие в один из ночных клубов. Как вдруг во мне проснулась моя любимая спонтанность, и я донес возникшую идею до Дианы: