Сцены страсти
Шрифт:
– Я не догадывался о том, что он задумал. Ты сказала, что он твой отчим?
Слезы вновь полились у нее из глаз.
– Да.
– Неудивительно, что ты убежала из дома.
– Он убил моего отца.
– Боже! И твоя мать все равно вышла за него замуж?
– Она ничего не знала. Она и сейчас не знает. Она хорошая мать. Замечательная. У меня есть маленькая сестренка Рейчел. Он пришел и предложил маме выйти за него замуж. Она была так одинока и несчастна. Мы жили у дедушки с бабушкой из милости.
– Это очень печально.
– Да.
Шрив больше не стал расспрашивать. Они продолжали путь молча. Наконец они
– Я отнесу тебя в комнату Ады.
– Не… в нашу? – тихо спросила она.
– «Нашей» не будет, Миранда. До тех пор, пока ты не станешь взрослой.
Его лицо было таким строгим, что она не решилась протестовать. Тщательно скрывая ее лицо, он пронес ее через вестибюль с гордым видом Макбета, короля Шотландии.
На верхней площадке лестницы он помедлил и посмотрел ей в лицо.
– Как твое настоящее имя?
– Миранда.
– Миранда… а дальше?
– Просто Миранда. Я не буду носить другого имени, пока не сделаю то, что должна сделать.
Шрив грозно нахмурился.
– Что именно?
– Пока не знаю. – Ее лицо было усталым. Глаза закрывались. Она прижала голову к его плечу. – Я действительно не знаю.
Сцена двенадцатая
Это была отличная пьеса. [23]
23
У. Шекспир «Гамлет».
– Бедняжка моя. – Наклонившись над ванной, Ада начала намыливать Миранде голову. – Сколько же тебе пришлось всего вынести.
Миранда не ответила. За столом она смогла проглотить лишь несколько кусочков бифштекса с картошкой, которые Джордж самолично принес ей из столовой. Даже сейчас ее измученный желудок угрожал исторгнуть все обратно. Миранду бросало то в жар, то в холод. В ушах у нее гудело, виски страшно ломило.
Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Шрив ждал, что вечером она выйдет на сцену. Он повторил это несколько раз. Они решили сбрить ей брови и нарисовать их по-другому, ярче накрасить губы, наложить более густой грим и с помощью накладок увеличить грудь и бедра. На случай если кто-нибудь решит зайти за кулисы, чтобы навести о ней справки, они наняли девушку с длинными белокурыми волосами, слегка похожую на Миранду, которая должна была находиться в ее гримерной. Ее собирались одеть в такой же костюм, как у Миранды, и представлять всем как Миранду.
Когда Ада поведала Миранде об этом плане, девушка начала нервничать, опасаясь, что из этого ничего не получится.
Теперь она должна взять себя в руки. Просто обязана. Она не может подвести своих друзей. Они так заботились о ней, спасали ее. Она не сомневалась, что обязана им своей жизнью.
– …тебе повезло, что ты работаешь у Шриви. Ты, может быть, так не думаешь, потому что он кажется тебе таким эгоистичным. Кричит как демон и капризен как принц, когда дело касается театра, но его эгоизм вполне понятен и идет только на пользу дела. Чтобы получить то, что он хочет, он готов драться как тигр…
Под бормотание Ады Миранда почти задремала. А потом, когда Ада вытирала ее тело полотенцем и надевала на нее ночную сорочку, она молча стояла перед ней
– Сейчас забирайся в кровать и постарайся заснуть, детка.
– А утренний спектакль…
– Ты не можешь в нем участвовать. Миранда протестующе замотала головой.
Боль заставила ее пошатнуться и прижать руки к вискам.
– Видишь. Что я тебе говорила?
– Я должна выступать. Шрив…
– Он сам велел мне уложить тебя в постель. Я разбужу тебя перед вечерним спектаклем. Тогда вы с ним все и обсудите. – Нежные руки подвели ее к постели. Миранда опустилась на мягкий матрас, и Ада укрыла ее одеялом до самого подбородка. Не успела Ада вернуться к ванне, чтобы вылить воду и все убрать, как девушка уже заснула.
– Вот ваши деньги, Бледсоу. И рекомендательное письмо на случай, если оно вам потребуется. Вы отлично поработали. – Уэстфолл протянул ему конверт.
Паркер Бледсоу спокойно посмотрел на него и покачал головой.
– Видите ли, сэр, я не могу взять эти деньги.
Полковник удивленно взглянул на него.
– Не можете взять?
– Не могу, сэр. По правилам нашего бюро я не могу брать деньги за расследование, которое привело к преступным действиям.
Уэстфолл нахмурил брови и спрятал конверт.
– Что вы хотите этим сказать?
Бледсоу поднял крышку коробки для сигар на письменном столе Уэстфолла и выбрал себе одну. Зажав сигару между указательным и средним пальцами, он смерил взглядом своего клиента.
– Полковник Уэстфолл, вы прекрасно знаете, что я имел в виду. Вы забрали девушку и упрятали ее в исправительный дом без суда и следствия. Она не получила никакого решения суда. Это незаконно.
У полковника нервно задергалась щека.
– Вы ошибаетесь, мистер Бледсоу. Я ее законный опекун. Она вела распутный образ жизни. Вы сами видели ее на сцене. Пресса могла пронюхать о слушании дела в суде. Это могло причинить семье большие неприятности. – Он посмотрел на Бледсоу, стараясь понять, какое действие возымели его слова. Выражение лица сыщика оставалось невозмутимым. – Я просто определил ее в исправительный дом для ее же собственного блага. – Он опять достал конверт. – В этом нет ничего незаконного. Возьмите это, и вы свободны.
Паркер Бледсоу не двинулся с места.
– Нет, есть, сэр. Это ведь был не частный санаторий. Только в этом случае вы имели бы право поступить так, как вы поступили. Но здесь случай совершенно другой. Это исправительное заведение принадлежит городу и подчиняется муниципальным законам. Чтобы кого-то направить туда, должно состояться судебное разбирательство.
– Но те девушки, которые там находились, не были…
– Этого я не знаю, сэр. Я знаю только то, что требует закон. А вы его нарушили.
– Но послушайте…
– Если мне придется давать отчет своему начальству, я буду вынужден рассказать правду. Правила нашего бюро предписывают, что я не только должен отказаться от гонорара, но еще и обязан поставить в известность представителей закона. Мы проведем совместное расследование…
– Расследование? – Лицо Уэстфолла не выдало его страха, но внутри у него появился неприятный холодок. Когда же все это кончится?
– Верно. Таков закон.
Уэстфолл откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Его мысли метались как мыши в мышеловке. Он лихорадочно искал выход. В комнате громко тикали часы.