Счастье Ангела
Шрифт:
– Лер, ну почему мы так медленно плетемся? Черепаха уже нас бы точно обогнала и перегнала тысячу раз.
– Слушай, мать, я, конечно, понимаю, что Руслана и Еську ты давно не видела, и сегодня они прилетают с учебы, но зачем же так нервничать? Ты еще ногти возьми погрызи от волнения.
– Да почти год их не было дома.
– Лин, не год, а всего лишь восемь месяцев.
– Восемь месяцев, три недели и один день.
– говорю точную дату, когда видела своих малышей в последний раз. Хотя малышами
– Я так и знала, что ты каждый день считаешь, как еще секунды не посчитала. Лин, детки взрослеют, их пора уже отпускать. Я даже не хочу вспоминать, каких нервов нам стоило, уговарить тебя отпустить их в Лондон. Даже вспоминать не хочу. Я думала мы с Марком точно сопьемся тогда из — за стресса.
А Еся… А Руслан… Нет, мать, тогда была настоящая холодная война у нас.
– Лер, это я разве начала эти споры тогда? Из — за меня эти стрессы и нервы все были?
Да, тогда мы все чуть не переругались сильно. Я думала самое страшное это переходный возраст у детей. С ним мы справились. Но вот проблем меньше не стало. Их стало только больше.
глава 30
Дети еще за год до поступления взяли меня в оборот. Целый год они всеми способами уговаривали отпустить их учиться за границу. И если в детстве, когда чего — то сильно хотел только один, и второй поддерживал только за компанию, то сейчас у них было желание обоюдное.
Мои доводы, что и у нас в стране тоже отличное образование, они сразу отметали. Целый год обреченной борьбы. Я одна против Всех. Понимаю, что во мне играл эгоизм. По большей части я просто боялась их отпустить от себя.
Боялась, что что — то упущу, о чем — то поздно узнаю. Все эти годы я контролировала все, что касалось моих детей, что и когда им есть, куда мы поедим отдыхать и многое другое. А теперь мне словно руки связали.
У них и так появились от меня секреты. И уже давно. Я и раньше замечала, как они шепчутся между собой, а, увидев меня, сразу замолкали. Понимаю, что и тайны у них безобидные, но все равно, так было не по себе, что они уже достигли того возраста, когда родителям не все говорят.
Вернее только одному из родителей. Ведь Марку они рассказывали все и даже больше. Для них он был и папой, и дядей, и другом. Иногда во мне просыпалась жгучая ревность, которую было сложно быстро потушить.
Помню, как рыдала, когда прощались с детьми в аэропорту. Если бы ни работа, даже не знаю, как бы пережила разлуку с ними. Хотелось много раз сесть и полететь за ними. Жить неподалеку, оттуда вести все дела.
Сама не понимаю, как смогла сама справиться с этой материнской зависимостью. Хотя несколько раз и правда заказывала наш личный самолет. Первые месяцы я обрывала им телефон.
Звонила по нескольку раз в сутки. Причем мне необходимо было видеть каждого по видеосвязи. Потом постепенно количество звонков уменьшилось на порядок. Я даже сама не смогла полететь к ним.
Поэтому мы и не виделись почти
Но она сразу дала понять, что хочет прожить последние дни в России. Ее я перевезла к себе. Вот так я оказалась с двумя лежачими больными на руках. Можно было нанять сиделок, но мне хотелось лично ухаживать за ними.
К тому же и Тамара очень помогала. Это самое меньшее, что я могла сделать для них. Так и ушли они почти вместе с разницей в полтора месяца. Их уход очень тяжело мне дался. Миля даже не успела попрощаться со своей наставницей и подругой.
И на это были весомые причины. Она была в третий раз беременна, и Антон буквально трясся над ней, учитывая весь кошмар, который они пережили в прошлом. Никогда бы не подумала, что они столкнуться со всем тем ужасом, а тем более смогут все преодолеть и быть вместе.
Самое ужасное, что в этом участвовала ее мать. Марта превзошла даже саму себя. Ради спасения любимого сына бросила Милю в самое пекло. Прекрасно понимала, какая жизнь ее ждет, но ни на секунду не задумалась.
Да и Кирилл снова был самим собой. Для спасения своей шкуры и своей репутации переступил через родную сестру. В то время на брата невозможно было смотреть.
Он буквально скатился на самое дно. Забросил дела, работу, даже семью. У Кристины в то время случился первый инсульт на нервной почве. Я разрывалась между Прагой и Россией. Герман никак не мог повлиять на Антона.
Тогда очень сильно помог Марк. И опять огромную роль сыграло его криминальное прошлое. Именно после тех событий между ним и братьями наконец наступили теплые и дружеские отношения. Даже вспоминать не хочу через что пришлось пройти нашей семье.
Целая черная полоса длиною в несколько лет преследовала наши семьи. Особенно если учитывать, что бомба у Антона и Мили взорвалась почти сразу после того нападения на нас. Марк спустя столько лет до сих пор не нашел, кто за всем стоит.
Хотелось бы верить, что все и закончилось десять лет назад. Но предчувствие твердит совсем другое. Что это всего лишь длительное затишье перед настоящим концом света, который вот вот наступит, и поглотит нас всех.
И уже никогда не будет как раньше. Много раз я чувствовала, что за нами постоянно следят, выжидают, изучают. Постоянная тревога и опасение. И хоть Марк и утверждал, что бояться нечего, все равно на душе было очень не спокойно.
Сейчас у Антона с Милей трое детей. Две девочки и долгожданный сынок. Но свое счастье они воистину выстрадали и выплакали. Сейчас Миля ни с кем не общается из своей семьи. Ее семья — это муж с детьми, и все мы.
И если в отношения Антона и Мили влезли и разлучили их, то вот Герман сам все испортил. Вернее нисколько он сам, а его взрывной характер. Ведь он годами сначала думал, а потом только делал. Чуть сам не проворонил свое счастье.