Счастье бывает разным
Шрифт:
И я никогда не хотел другой жены.
Вот только заноза, пусть и обросшая временем, все равно иногда шевелится в моем сердце. Особенно когда выпью.
Я даже — стыдно сказать — в таком состоянии однажды ее ударил.
Она никому не пожаловалась. Стерпела.
А мне стало только хуже.
Гораздо хуже.
Казалось бы, больше я Ивана в
Удар-то был несильный, скорость маленькая. Однако в итоге мне пришлось пропустить год, из них десять месяцев — в больнице: колесо проехало прямо по коленям плюс открытая черепно-мозговая травма от удара о бордюр.
Нелька тоже пропустила год: все время была рядом.
Мама моя с Урала приехала, сменяла Нельку, когда та окончательно зашивалась.
Но я бы все равно не встал, если б не Ванька. По крайней мере, ноги бы точно не сохранил: гангрена началась очень быстро.
Басаргин поднял всех, включая факультетский профком и Катиных родственников, меня лечили лучшие врачи, даже в барокамере держали, когда ноги спасали. А на лучшие лекарства он заработал сам: что-то — грузчиком, что-то — организовав кооператив. Он уже тогда проявлял организаторские и бизнес-способности.
Мне потом рассказывали, что пару раз он реально отдавал последнее, экономя даже на жрачке.
Нет, я не простил его.
Просто все очень усложнилось.
Видит бог, я не хотел этих усложнений.
7
В общем-то, Майка была в гораздо лучшем состоянии, чем безумный папаша Чистов ожидал.
Здесь он вынужден был отдать должное своей бывшей жене. Ее плоть от плоти на трудную ситуацию реагировала аналогично: четко выработав план действий, не собираясь отступать ни на шаг от этого плана и не забывая припудрить носик. Это уж точно в ней было не от папаши.
На сегодня ее стратегия была такова.
Последний раз поговорить с мужем, Сашкой.
Причем — письменно: такое письмо он точно прочтет, наверняка — неоднократно.
В нем объяснялись причины ее — пока временного, на один месяц, — ухода.
Аналогичное письмецо уйдет будущему деду — тот ведь сыном олигарха не был, начинал, как и все, советским инженером. Пусть почувствует, что все серьезно: и с невесткой, и с будущим внуком, и, главное, с единственным отпрыском.
К «разводному» месяцу дочка тоже подготовилась. Все, вплоть до жилья, проработала: прежние ее хозяева, бруклинские, у которых жила на разговорной практике, с удовольствием принимали ее обратно, даже денег брать не хотели, узнав про семейные затруднения. Майка не
Просто, как всегда, немного удивилась: американцы очень серьезно относятся к финансам. За какой-нибудь несчастный, неправедно отнятый у них доллар полжизни судиться готовы, даже — с собственным правительством. Но при этом очень легки на благотворительность и просто помощь тем, кому симпатизируют.
Так что в голове у них доллар, несомненно, присутствует. Однако — не в сердце.
— Ну, хорошо, — вникал в ее позицию Чистов, пока они в желтом огромном такси ехали из аэропорта в город. — Прожила ты месяц одна. Дальше что?
— Пусть сам решает. Либо разгоняет всю банду прихлебателей и начинает учиться… Да и поработать тоже не вредно, тут многие совмещают, вне зависимости от кошелька родителей.
— Либо? — вернул ее к главной теме Владимир Сергеевич.
— Либо пусть живет сам по себе, — твердо закончила дочь. — С папиными миллиардами.
И, точно, как мама, сердито поджала свои красивые губки.
— А ребенок будет расти без папы, — вопросительная интонация в фразе Чистова отсутствовала.
Майка молча кивнула, дополнительно показав не слишком приличный знак, направленный, надо понимать, в сторону ее пока еще нынешнего мужа. В переводе на русский ее ответ звучал примерно так: лучше пусть мальчика вырастит одна Майка — желательно с помощью любимого и безотказного папика, — чем он ежедневно будет брать пример с амебоподобного сына олигарха.
— Понятно, — расстроился Чистов.
Ему и в самом деле все было понятно.
Майка, достойный отпрыск Реактивной Кати, не уступит в обсуждаемом вопросе ни йоты. А стало быть, семейная жизнь его дочери на грани краха.
Конечно, все произойдет не одномоментно. Возможно — и скорее всего — Сашка всерьез испугается ее ухода. Пообещает все изменить. И скорее всего — не выполнит своих обещаний.
Демотивация — одна из самых больших проблем в воспитании деток из успешных семей. Чистовы ее, к счастью, избежали. Но, во-первых, лидером здесь была Екатерина Воскобойникова, не жалевшая под горячую руку ни своих, ни чужих. А во-вторых, они никогда не были олигархами, хотя зарплаты получали очень немалые.
Да, еще третье надо прибавить. И «посольская» семья Кати, и «академическая» семья Чистовых были по советским меркам очень состоятельными. Скорее даже — богатыми. Поэтому соблазны нового времени — и новых финансовых возможностей — оказались для них заведомо менее губительными. Те же, кто попал в золотую мышеловку как в поговорке — из грязи в князи, — зачастую расплатились за финансовую удачу семьями, судьбами детей да и своими собственными судьбами.
Такси уже бежало по улицам одного из нью-йоркских районов. Ехать оставалось минут двадцать: трафик был не сравним с безумным московским. Дополнительно приятно, что из конца зимы Чистов почти мгновенно переехал в начало лета.