Счастье для Хулигана
Шрифт:
– Кончай, моя Дикарка. Ты хочешь. Давай. – раздробленным хрипом бомблю в ушко, сдавливая пальцами драгоценный камушек её удовольствия.
Её всегда заводили слова и поцелуи в шею и за ухом. И сейчас не подводит. С криком обжигает твёрдый до пиздеца ствол своим оргазмом. Выгибаясь, закидывает одну руку мне на шею, яростно кончая. Так крепко сдавливает и обволакивает, что мне не удаётся сделать больше ни одного движения. Сжав подбородок, поворачиваю её голову на себя и впиваюсь в любимые губы. Глотаю стоны, крики и, мать её, собственное имя, которое она ставит на повтор, сотрясаемая
– Егор… Егор… – сипит мне в рот, пока я всё же делаю финальный толчок, прежде чем залить её влагалище бурным потоком спермы.
Ни её ноги, ни мои больше не держат расслабленные тела. Всё, что могу сделать, оттолкнуться от одной стены, чтобы привалиться спиной к противоположной и скатиться по ней, крепко стискивая в объятиях свою любимую, взрывную, глупую, бешеную Дикарку.
Усаживаю между ног, упираясь лишь слегка расслабившимся членом в ягодицу. Как заведённый, щипаю и кручу сосочки, покрывая безумными лихорадочными поцелуями шею, плечи, спину.
Дышим как чёртовы марафонцы, сидя на полу тёмного коридора. Из тонкой розовой щёлки вытекает моё семя. Дианка ловит мои руки и накрывает мокрыми ладошками.
– Это не просто секс, Диана. Между нами никогда ничего не будет просто.
Глава 11
Как выбраться из этой ловушки?
Я хотела всего лишь защитить сердце, а в итоге продала дьяволу душу. Дьяволу, который медленно выкачивает из меня все воспоминания о последних трёх годах моей жизни. А самое опасное то, что я ему это позволяю. Мне просто хочется забыть о том, как жила без Северова, и продолжить с того, на чём мы остановились двенадцатого апреля две тысячи двадцать третьего года. Стереть всё под ноль. Разрешить Егору склеить разбитое им же сердце и снова вложить ему в руки. Навсегда. Вот только я не могу разрешить себе забыть. Я должна помнить, что если он снова исчезнет или предаст, то это будет конец.
И я подумаю об этом. Завтра. Тогда же и решу, как расхлёбывать последствия своего решения вернуться и отдаться Егору. И как выкручиваться из "просто секс". В одном уверена точно – вместе нам не быть. Никто не защитит меня, кроме меня же самой. Как бы мне ни хотелось полностью подчиниться воле сердца, не имею на это права.
Но об этом я буду думать завтра. Сегодня я буду принадлежать Егору Северову, как когда-то. Но и взять от него собираюсь не меньше, чем отдаю. А именно – душу. Раз он выдрал мою, то взамен заберу его.
Закрыв глаза, разгоняю все мысли и откидываюсь спиной на мокрую крепкую грудь. Опускаю голову на плечо, сгребая терзающие мою грудь пальцы ладонями. Гора проводит губами по виску, всё ещё стараясь отдышаться. Вся моя кожа покрыта мурашками.
– Встать можешь? – сипит мне в ухо, обжигая раздробленным дыханием.
Подтягиваю ноги к груди, но, едва приподнимаясь, опять заваливаюсь обратно.
– Не ударилась?
Поднимаю голову, ныряя в проклятую бирюзу, и… смеюсь. Громко. Звонко. Искренне. Счастливо. Так, как не смеялась уже несколько лет.
– Дикарка… – выдыхает, вжимаясь стояком в бедро.
– Да… – отбиваю так же тихо, шире разведя ноги в стороны.
Он проводит головкой между половых губ, размазывая смазку и сперму, о которой я тоже подумаю завтра. Прижимается ртом к моим губам и рвано дышит, но не целует. Это делаю я. Оторвав от пола тяжёлые руки, закидываю на шею и ныряю языком в его ротовую. Северов со стоном обводит его своим, толкаясь членом внутрь меня. Заполняет до отказа пустоту не только тела, но и сердца.
После первого безумия лениво раскачивает бёдра, не переставая целовать. Я глажу его спину и плечи, нащупывая пальцами кривые изломы шрамов.
Почему он всё же не говорит, что случилось?
Гора отрывается от моего рта, глядя в глаза. В его зрачках столько вины и сожаления за недавнюю дикость плещется, что я просто не могу этого выдержать. Запускаю пальцы в волосы и притягиваю его голову обратно. Но Егор отводит её в бок и скользит губами по щеке, скуле, шее. Оставляет десятки, а может и сотни влажных поцелуев. Сначала он клеймил моё тело грубостью, укусами, засосами. Сейчас же нежностью ставит своё клеймо на сердце.
Я не то что телом управлять не могу, мысли не контролирую. Я проваливаюсь в любовь к человеку, которого не должна любить. И я не должна быть сейчас здесь. С ним. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его и уйти, пока ещё не поздно, закидываю ноги на его поясницу и поднимаю таз навстречу его медленным глубоким толчкам.
Твёрдый толстый член Северова доставляет такое удовольствие, какое не может ни один другой. Погружает в томную негу экстаза.
Да и какой смысл отрицать? С любимым мужчиной просто не может быть иначе. Он был моим первым. И он навсегда останется моим единственным. Пусть ему я никогда не признаюсь в этом, но секса с другими у меня не было. Я просто не смогла. Как только дело заходило дальше поцелуя, я сразу выжимала тормоз и сбегала.
Когда Егор требовал ответить, когда в последний раз у меня был секс, чуть не сказала: утром в день моего девятнадцатилетия. С тобой. Только, мать твою, с тобой!
Нельзя ему этого знать. Я и так уже натворила дел.
– Диана. – хрипит парень, прикусывая мочку уха. – Моя…
Подвернув губы, отрицательно качаю головой.
– Нет.
ДА! – орёт безумное сердце.
Его. – соглашается растёкшийся мозг.
Только его. – подыгрывает распалённое тело, крепче прижимаясь к стальному прессу.
– Моя, Дикарка. Моя. – рычит, глубже вгоняя в меня эрекцию.
Откидываю голову назад, ударяясь затылком в паркет так, что пульсирующая боль пробивает череп. С силой вгоняю ногти в плечи.
– Осторожнее, дурочка. – улыбается Егор, проталкивая руку и растирая ушибленное место.
Божечки… Да что же он такой нежный и заботливый? Пусть опять будет грубым. Пусть злится! Пусть делает больно физически! Только не ведёт себя так, будто мы вместе.
– Не надо. – шиплю, отворачивая лицо, когда он прижимается к губам.