Счастье для начинающих

Сэнтер Кэтрин

Вот почему я хотела выехать рано, еще до восхода солнца. Вот почему я хотела поселить Пикл у Дункана накануне вечером. Если я доберусь достаточно быстро, смогу провести побольше времени с бабушкой. С моей бабушкой, которая воспитала нас с Дунканом, когда мама утратила к нам интерес. С моей умопомрачительной бабушкой, которая закалывала тяжелый узел волос палочками для еды, с моей бабушкой, которую я обожала.

А теперь мне пришлось ждать, когда откроется ветеринарный центр, чтобы оставить там Пикл.

Пикл вообще не склонна чему-то радоваться,

но ветцентр приводил ее в определенно суицидальное настроение. Наигранно весело махая ей рукой на прощанье, я испытала укор сожаления и спросила себя – может, все-таки лучше было бы оставить ее у Дункана. Но я не могла. Собака даже не представляла, насколько ей повезло. Если уж на то пошло, вчерашняя вечеринка практически спасла ей жизнь. Если бы я оставила ее у Дункана, то, вернувшись через пару недель, без сомнений, застала бы иссохшую кучку меха, а рядом с ней брата, который недоуменно скреб бы в затылке, приговаривая: «То-то мне показалось странным, что она так затихла».

Возвращаясь назад к моей «Субару», я сообразила, что припарковалась слишком поспешно, и одним колесом машина стоит на бордюре. В тот момент я даже не заметила, а сейчас первым делом мне бросилось в глаза, что шину надо бы подкачать. Вторым делом – Джейк, со стаканчиком кофе из «Старбакс» в руке, стоявший возле машины.

– Круто припарковалась, – сказал он, протягивая мне кофе.

– Что ты тут делаешь? – спросила я.

– Решил избавить тебя от хлопот за мной заезжать.

– А если бы мы разминулись?

– Ну, тогда получилось бы с точностью до наоборот, – признал он. – Но ведь обошлось же.

Я осмотрела его с головы до ног: намеренно взъерошенные волосы, холщовые штаны без ремня и на удивление облегающая футболка со Снупи. Дорожную сумку он прислонил к машине.

– Беспокоился, я сбегу без тебя? – спросила я.

Это вызвало у него улыбку.

– Вот именно.

– Такая мысль приходила мне в голову.

Порывшись в рюкзаке, он вытащил книжку с китом на обложке.

– Я все время буду читать, – пообещал он. – Ты даже не заметишь моего присутствия.

Я кисло посмотрела на него.

– Ну да, конечно.

– Готова ехать?

– Не особенно, – откликнулась я, но все равно открыла машину.

Глядя, как он заталкивает в багажник сумку, я задумалась – а как он вообще узнал, где меня искать, но потом вспомнила про пакет инструкций для Дункана, как обращаться с Пикл. К инструкциям прилагалась карта, на которой я фломастером нарисовала дорогу до ветеринарного центра.

– Тебе Дункан карту подсунул, – сказала я вслух.

Кивнув, Джейк захлопнул крышку багажника.

– Ты очень обстоятельная.

И то верно, можно даже сказать, я перегнула палку. Записки с объяснениями ветеринару. Записки с объяснениями Дункану. Информации больше, чем вообще кому-либо нужно. Я испытала укор совести, который тут же превратился в обиду на Дункана за то, что вынуждает меня так себя вести.

– Когда в дело замешан Дункан, иначе нельзя.

– Хочешь,

я поведу?

– Нет.

Нет, я не хотела, чтобы он садился за руль. Будь моя воля, он сидел бы в багажнике вместе со своей сумкой, а я была бы впереди – наедине с песнями, которые подобрала себе в дорогу: Джони Митчелл, Нина Саймон, «Индиго герлз». Я-то планировала распевать во все горло по пути на запад, слиться со всеми сразу от Энни Леннокс до Джеймса Брауна и выдать все до последней эмоции в человеческом репертуаре. И, хотелось бы надеяться, покончить с этим к тому времени, как попаду в Вайоминг.

И конечно же орать во всю глотку при Джейке я не буду. Так не поют при чужих. Или при друге брата. Я искоса глянула на него. Вот уж точно я не подписывалась крутить баранку тысячу и одну милю в тишине, без песен, пока этот мальчишка играет в видеоигры у себя в смартфоне.

Но ничего не поделаешь. Жизнь никогда не дает тебе именно того, что хочешь. Впрочем, это не отменяло того факта, что пора выдвигаться. Мы пристегнулись, и я осторожно вывела машину на улицу.

– Ну, – сказала я, когда мы влились в поток автомобилей. – До Эванстона тысяча одна миля.

– Одна тысяча и одна?

– Примерно, – кивнула я. – Если верить Гуглу, пятнадцать часов двадцать две минуты. – Я глянула на часы на приборной панели. – А поскольку – спасибо Дункану – уже одиннадцать минут десятого, то к ужину мы не успеем. В дом бабушки мы попадем…

– После полуночи, – закончил за меня Джейк.

– Ну да, – откликнулась я со вздохом.

Может, надо позвонить Бабуле Джи-Джи и сказать, чтобы ложилась, не дожидаясь нас? Она, конечно, сова, но не в буквальном же смысле полуночница.

– Спорим, мы все-таки доберемся туда к ужину? – сказал Джейк. – Во всяком случае, к позднему.

Я так и видела, как у него в голове шестеренки крутятся.

– Гугл исходит из того, что мы едем со скоростью шестьдесят пять миль в час. Но мы-то поедем на по меньшей мере восьмидесяти или девяноста.

– На семидесяти, – поправила я. – Во всяком случае, на той скорости, какая будет на знаках ограничения.

– Ладно, – согласился он, все еще подсчитывая. – Ты будешь вести с той скоростью, какая указана на знаках, а я с той, какая позволит сделать в сумме восемьдесят. – Обернувшись, он посмотрел, что там на заднем сиденье. – Ага. Дункан предсказал, что ты прихватишь сумку-холодильник, чтобы перекусить в дороге.

У меня возникло ощущение, что меня дразнят, но я была не вполне уверена, из-за чего именно.

– Значит, не надо останавливаться поесть, – продолжал он, – то есть сколько-то времени мы выиграем. – Запрокинув голову, он уставился в потолок, подсчитывая. – Восемьдесят миль в час, тысяча – и одна – миля. Скорее часов двенадцать. Ух ты! Меньше. Если мочиться в бутылку.

– Девчонки не могут мочиться в бутылку, – возразила я.

Он глянул на меня искоса:

– Спорим, ты смогла бы. Если бы попробовала.