Счастье для тебя
Шрифт:
Он вошел вместе с ней в комнату. На ее кровати лежали сумки и чемоданы. Они выглядели раздувшимися, словно их собирали в спешке. «Молнии» не были застегнуты до конца, и из одной сумки торчал кусок какой-то шелковой вещи.
Поймав направление его взгляда, Элли бросилась к сумке и засунула шелковую вещь так глубоко, что большая часть ее руки скрылась в сумке.
«Она собрала вещи. Наверное, думает, что я собираюсь ее уволить».
Какой бы заманчивой ни казалась ему эта идея, в настоящий момент он не мог себе позволить это сделать. Во-первых, потому, что Чарли ему этого не простит, во-вторых, потому, что ему нужно было,
Наверное, ему пора пустить в ход свое знаменитое обаяние, чтобы Элли Бонд успокоилась. Если он даст ей понять, что относится к их ночному приключению с юмором, возможно, это поможет ей расслабиться.
Марк подождал, пока она закончит возиться с сумкой, и одарил ее одной из своих обворожительных улыбок, которая могла растопить ледяную статую.
— Я рад, что застал вас в этой комнате. — Он подмигнул женщине, чтобы она знала, что он шутит. — Боялся, вы можете заблудиться в доме.
Странно. Никакой ответной улыбки. Ее черты даже не смягчились.
— Нет необходимости мне об этом напоминать. Я просто не ожидала, что буду здесь не одна. Я пока незнакома с расположением комнат. Просто луна зашла за облако, и я перепутала третью дверь с четвертой, — пролепетала она.
Одного он никак не мог понять. Если ей так нужна была ванная, почему она отправилась в другой конец коридора?
— Почему вы не воспользовались ванной в вашей спальне?
— В спальне? — Ее глаза расширились от удивления.
Марк подошел к кремовой двери в стене напротив кровати. Она выглядела точно так же, как дверь встроенного шкафа по другую сторону от камина. Он легонько толкнул ее, и она открылась. Женщина медленно направилась к нему. Она вошла в небольшую, но элегантную ванную, осмотрелась и молча вышла. Его новая домработница казалась вполне адекватной, когда не кусалась, не кричала и не несла бессвязную чушь.
Марк внезапно перенесся в мыслях в прошлую ночь, когда Элли Бонд предстала перед ним в голубой с белым пижаме, и его охватило странное волнение.
— У меня… ванная… в гардеробе?
— Нет, гардероб здесь. — Марк указал на точно такую же дверь по другую сторону от камина. — Я распорядился, чтобы двери поставили одинаковые.
Судя по выражению ее лица, она находила его идею абсурдной.
— Я подумал, будет забавно, — сказал Марк в надежде, что женщина вступит с ним в шутливую перепалку и забудет о ночном происшествии, но она лишь моргнула. — В любом случае, — продолжил он, вздохнув, — давайте посмотрим, сможем ли мы прожить следующие двадцать четыре часа под одной крышей без новых столкновений.
— Я же вам уже говорила. Это была случайность.
Элли Бонд наморщила лоб, и на нем образовалось несколько параллельных линий. Она выглядела так, словно хотела снова его укусить. Юмор на нее определенно не действовал. Ему ничего не оставалось, кроме как перейти прямо к делу. Так будет безопаснее всего.
— Возьмите их. — Он положил деньги на комод. Женщина продолжала смотреть на него с осторожностью. — Я собираюсь оформить кредитную карту и каждую неделю перечислять на нее средства на хозяйственные нужды. Помимо этого я предоставлю вам ноутбук, чтобы мы с вами поддерживали связь по электронной
Она кивнула, по-прежнему не сводя с него глаз.
Подойдя к ее кровати, Марк взял потрепанного плюшевого мишку, сидящего рядом с одной из сумок, и начал небрежно вертеть его в руках. Он бы ни за что не подумал, что она из тех, кто спит с мягкими игрушками. Марк бросил мишку на кровать, но он отскочил от нее и упал на пол. Элли тут же бросилась поднимать игрушку. Прижав ее к груди, она сердито посмотрела на Марка.
Он запустил пальцы в волосы. Ему пора ретироваться.
— В таком случае увидимся за ужином? — Он примирительно поднял руки. Почему-то он напоминал себе дрессировщика, укрощающего разъяренную львицу. Он бы не удивился, если бы она на него зарычала.
— Хорошо, — отрезала она.
— Вы составите нам компанию? Я пригласил на ужин Чарли. Хочу поблагодарить ее за то, что она нашла мне… — Он чуть было не сказал «мегеру». К счастью, успел остановиться в последний момент. «Она твоя новая домработница. Постарайся это запомнить», — мысленно велел он себе. — За то, что так быстро нашла мне новую домработницу. Я подумал, нам следует наладить отношения, прежде чем я снова исчезну.
— Спасибо, — ответила Элли, хотя ее глаза говорили, что она лучше прошлась бы по раскаленным углям.
Прекрасно. Если она хочет, чтобы их отношения оставались формальными и холодными, пусть будет так.
— Вы успеете приготовить ужин к восьми часам? Элли слегка прищурилась.
Он вышел из ее комнаты и направился к главной лестнице. Чарли придется ему многое объяснить. Ее подруга, «идеально подходящая на это место», оказалась очень странной. Похоже, у нее не все в порядке с головой. После ночного инцидента у него возникли некоторые сомнения, теперь их стало еще больше. Его организм отказывался жить по Гринвичу, и оставшуюся часть ночи он ворочался с боку на бок и читал какой-то скучный роман. Рано утром Марк решил принять горячий душ, чтобы взбодриться. По дороге в ванную он заметил какое-то движение на улице и подошел к окну.
Внизу в саду он увидел Элли, которая брела по саду, размахивая руками. Она разговаривала сама с собой! В шесть часов утра. В пижаме.
Его охватило сексуальное желание, и это было странно. Прежде его никогда не влекло к женщинам в бесформенных старушечьих пижамах в полоску.
С ним чуть было не случился сердечный приступ, когда Элли прошлой ночью налетела на него. Всего за мгновение до этого он крепко спал и не сразу понял, что происходит. В темноте он принял Элли за худощавого деревенского подростка, но, включив свет, понял, как сильно ошибался. Ему казалось, он все еще спит. Такие светлые локоны он видел только у херувимов на полотнах Боттичелли.
В это время отметина от ее укуса на его левом плече запульсировала.
Элли Бонд настоящая мегера. Ему следует почаще себе об этом напоминать. Он не обязан ей симпатизировать. Он просто должен платить ей за то, что она присматривает за его домом. Он будет держаться от нее подальше и перестанет думать о ней как об объекте вожделения, даже несмотря на то, что в ней есть нечто особенное, новое, отличавшее ее от других женщин.
«Безумие, — напомнил себе Марк. — Вот что является ее отличительной чертой. Такая женщина — настоящее стихийное бедствие. Никогда не знаешь, чего от нее ждать».