Счастье ходит босиком

Барсукова Лана

Эля почувствовала себя не отдельным человеком, а проводником от прошлого в будущее. При таком ракурсе развод становился мелкой подробностью ее жизни, никому не интересной частностью. Важна только сцепка поколений, череда вагончиков. И если на каком-то вагоне нацарапано, что

«Эля – дура» или что «Витек – козел», то поезду от этого ни тепло, ни холодно. Надпись мелькнет на скорости, слов и не разобрать, только общий строй вагонов важен. Она не имеет права прервать линию. Это не ее личное «хочу ребенка», это долг, закон, высшее требование, которое она должна выполнить. Любой ценой.

Врачи подтвердили то, что она давно знала: родить она не сможет. Но если раньше на этом месте у Эли наворачивались слезы и она, стесняясь своей ущербности, поспешно уходила, то сейчас в глазах было сухо и твердо, как у каменной бабы, которую не сдвинуть.

– И что мне делать?

– Живут и без детей, жизнь не ограничивается материнством, – врач повторил заученную фразу.

– Пусть живут. Это их дело. Мне нужен ребенок.

– Про усыновление не думали? – дежурно поинтересовался врач.

Внутри зашевелилась Дунька: «Не дождетесь». В Элиной обработке прозвучало:

– Это не мой случай.

– Ну тогда выход для вас один: суррогатное материнство. Чтобы другая женщина выносила вместо вас. Из вашего генного материала. Муж на это согласится?

– Мужа нет.

– Тогда можно использовать донора.

– Лучший донор – бывший муж.

– Прекрасная мысль, – искренне восхитился врач. А про себя подумал, что в таком случае

бывших мужей не бывает, как не бывает бывших офицеров. Просто есть офицеры запаса и уволенные в запас мужья. – Ну тогда ждем вас.

– До скорого, доктор.

Эля встала и покинула кабинет. Врач озадачился. Обычно пациенты готовы говорить на такие щекотливые темы часами. У него имелись фирменные приемы подталкивания их к выходу. Например, он говорил, что ему пора на консилиум. А тут сама ушла. Ну точно – каменная баба.

* * *

Эля залезла в интернет. Суррогатное материнство оказалось заезженной темой. Будучи по убеждениям заскорузлой материалисткой, а по образованию экономистом, она поняла, какой шикарный бизнес построен на человеческом несчастье. И сколько афер тут проворачивается. Через несколько дней она разобралась в теме досконально.

Рынок суррогатного материнства набирал размах в мировом масштабе. Были страны, которые откровенно демпинговали, сбивали цены, например Индия с ее бараками, заполненными беременными женщинами. Плотный ряд нар, как в концлагере, с тем отличием, что нет второго яруса. Беременным лазить тяжело, свалятся – хлопот не оберешься. Товар пропадет. Спрос был устойчивым, потому что во многих развитых странах этот бизнес запрещен – по моральным, этическим, религиозным соображениям. Суррогатное материнство выносили в страны третьего мира, как вредное производство. В Индию, в Белоруссию, в Россию. С глаз долой. Разделение труда, однако. Бедные рожают для богатых.

Конец ознакомительного фрагмента.