Счастье и тайна
Шрифт:
Я внимательно посмотрела на него. Мне было ясно, что он имел в виду: когда он здесь будет главным лицом…
Мне вдруг стало как-то тревожно, хотя библиотека была залита солнечным светом.
— Так, а что мы читаем? — его крепкие пальцы ухватились за кожаный футляр.
— Да это так, я прежде кое-что нашла в библиотеке, и мне захотелось взглянуть еще раз.
Он забрал у меня свиток, несмотря на мои попытки удержать его: не могла же я, действительно, без всякой видимой причины до бесконечности тянуть его к себе и
— А, опять старый монастырь! — пробормотал он. — Ты знаешь, Кэтрин, у тебя монастыри — это просто навязчивая идея… монахи и все такое прочее!
— А у тебя? — спросила я.
— У меня? А почему я должен ими интересоваться? Я ведь здесь родился. И для нас это все привычно и само собой разумеется. Это людям, которые недавно сюда приехали, кажется, что это так интересно, так красиво!
Он сунул мне сверток под мышку.
— Послушай, Кэтрин, мы как раз стоим под омелой! — продолжал он.
Потом обнял меня и быстро поцеловал в губы.
— С Рождеством тебя, Кэтрин, и с Новым годом!
После этого он отступил в сторону и отвесил мне шутливый поклон. Я прошла мимо него, стараясь придать себе как можно более достойный вид, и направилась вверх по лестнице. А он все еще стоял в дверях библиотеки и наблюдал за мной.
Лучше бы было, конечно, если бы он не увидел, что я взяла в библиотеке. Интересно, чувствует ли он, о чем я думаю? Люк беспокоил меня. Я не могла его понять. У меня было ощущение, что ему больше, чем кому-либо не нравилось мое присутствие в этом доме… Ему и Рут — им двоим. Если это проделывали Рут и Люк, конечно, им было легче всего договориться между собой. А то, что Дамарис тогда соврала, говорит только о том, что она сделала это ради Люка.
Добравшись до своей комнаты, я опять забралась в постель и начала изучать план.
Сверху было название: Керклендский монастырь, и дата: 1520. И пока я разглядывала его, знакомая местность будто бы преображалась перед моими глазами: вместо разрушенных стен поднимались целые, и, как по мановению волшебной палочки, появлялись новые крыши взамен старых. Вот здесь — ряд построек, в которых размещалась монастырская община. Она ни от кого не зависела: ничего приобретать со стороны не было надобности — эта община полностью сама себя всем обеспечивала.
Так легко было все это себе представить! Я почувствовала, что хорошо разбираюсь в топографии монастыря. И не потому, что я часто ходила туда, просто мои впечатления были очень живыми и яркими. Центральная башня в нормандском стиле служила хорошим ориентиром. Я вела пальцем по карте: северный и южный неф, святилище, хоры, здания, где собирались члены монашеского ордена, монастырский дортуар. А вот и сводчатая галерея с опорами, где я видела монаха, — она вела к трапезной, пекарням и солодовне. И вот тут мне на глаза попалась надпись: «Вход в подвал».
А если под монастырем были подвалы,
Я так увлеклась, что даже не слышала, как в дверь постучали, и Рут вошла прежде, чем я успела ее заметить.
Она встала у моей постели — как раз на том месте, где стоял монах.
— С Рождеством тебя, — сказала она.
— Благодарю тебя и тоже поздравляю.
— Ты, кажется, чем-то увлечена?
— А… да… — Ее взгляд упал на свиток, и я поняла, что она узнала его.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, намного лучше.
— Прекрасно. Ты собираешься вставать? Скоро приедут гости.
— Да, — ответила я. — Сейчас встану.
Она кивнула, и глаза ее еще раз задержались на плане. Мне показалось, она была взволнована.
Вся семья была уже готова отправиться в церковь, но Саймон и Хагар пока еще не приехали.
— Обычно они приезжают заранее, — сказала Рут. — Может, что-то непредвиденное задержало их? Ну что ж, мы отправимся в церковь. В рождественское утро мы должны сидеть там на нашей скамье.
В холл спустились Мэтью и Сара, одетые так, как подобает для посещения церкви. Это случалось так редко! Я вообще редко видела их одетыми «для выхода»… Они собирались доехать в экипаже до церкви и потом в нем же вернуться обратно: по старинной традиции их скамья в церкви не должна пустовать в день Рождества.
А мне тем временем не терпелось поскорее добраться до развалин монастыря и найти эти подвалы. И к тому же я хотела быть уверенной, что никто не пустится за мной следом. Если бы только можно было найти какой-нибудь предлог, чтобы не пойти в церковь, то у меня было бы верных два часа, когда никто не мог бы побеспокоить меня.
Конечно, мне хотелось поехать с ними в церковь и занять там свое место на скамье — ведь я уже начинала любить эти старинные обычаи, и мне как раз не хватало того умиротворения, которое могло бы дать рождественское богослужение. Но… прежде всего, надо было подумать о том, как защитить моего ребенка. И я решилась на маленькую хитрость.
Когда все садились в экипаж, я вдруг остановилась, как вкопанная, и приложила руку к животу.
Рут резко спросила:
— В чем дело?
— Нет, ничего, кажется… Но я думаю, мне следует остаться дома. Доктор сказал, чтобы я была очень осторожна и не переутомлялась.
— Тогда я останусь с тобой, — сказала Рут. — Тебе надо немедленно лечь в постель.
— Нет, — настаивала я. — Мне поможет Мери-Джейн. Она в этом прекрасно разбирается.