Счастье малое, домашнее

Ларина Арина

Когда тебя отвергают, это больно бьёт по самолюбию, но зато появляется возможность оглянуться вокруг. Что Наталья и сделала. А оглянувшись, она снова обнаружила рядом верного Гришу.

Если мужчина вас любит, он может измениться. Конечно, не кардинально, всё же взрослые люди – материал цельный, но какими-то мелочами кавалер поступиться должен.

Первое, что сделала Ната, – потребовала от Гриши сбрить усы.

– Ты выглядишь как тракторист, – вынесла она свой вердикт. – Усы тебя простят и даже уродуют. «Песняры» какие-то, это несовременно.

Гриша себе без усов не нравился, а Наталья вдруг обнаружила,

что он очень даже ничего. Вторым шагом стал поход в парикмахерскую, где Григорию изменили стрижку.

– Вау! – подпрыгнула Наталья, когда кавалер, застенчиво алея щёчками, вышел из зала. – Какой ты у меня, оказывается, зая!

«Зая» взбодрился и тряхнул чёлкой. Нет, разумеется, ни мачо, ни красавцем он не стал, но на звание «интересного мужчины» вполне тянул.

И вот когда Наташка наконец-то стала обладательницей «интересного мужчины», ей позвонил Александр и потребовал доложить обстановку. А ведь раньше она так мечтала о его звонках, так хотела слышать его голос. Ничего в этой жизни не бывает вовремя!

– Ну? – как обычно, не поздоровавшись, обронил он. – Новости есть?

– Нет, – односложно оповестила его Наталья и повесила трубку, торжествующе хмыкнув: мол, как я его отбрила!

Обалдевший от такой наглости, Александр немедленно перезвонил, с ходу заорав:

– Ты что себе позволяешь?!

– Громкость прикрути, – вежливо попросила Наталья. – Я тебе что, что-то должна?

– Да. Ты обещала, что…

– Женщины – такие вероломные существа, – перебила его Наташа. – Они сначала обещают, а потом кидают самым подлым образом. Да, я обещала. Но не смогла. Нет у меня новостей. Мы с Маней вообще поссорились в последний раз. Она тебя в кафе видела, оказывается. Хреново ты, Александр, спрятался. Так что я из-за тебя подругу потеряла. И больше я с тобой дела иметь не желаю. Далась тебе эта Маня!

– Тебя не спросил!

– Ой, а я и не прошу меня спрашивать. Просто высказала мнение. Если не любишь, то на кой тратить время и нервы? Живи себе дальше. Месть и ненависть разрушают человека, – тут Наталья осеклась, так как на заднем плане у Саши явно зазвучал женский голос.

– Алиса, не сейчас, – рявкнул он. – Сядь и жди, я скоро освобожусь.

– Вот, – быстро сориентировалась Наташа. – У тебя есть кем командовать. Дерзай! Алисе твоей привет пламенный!

Ответом ей были короткие гудки.

– Тьфу на вас ещё раз, – заявила в пространство Ната. – А мы будем жить дальше.

Она тут же позвонила Марусе доложить, что у Саши новая девица и что скоро ситуация нормализуется. Новое чувство вытеснит старое, и Маруся сможет спокойно вернуться к привычной жизни.

– Да, новая? – обрадовалась Маша.

– Угу, – подтвердила Наталья. – Алиса какая-то. И что, ты совсем не ревнуешь?

– Да ты шутишь! Я счастлива! Хоть бы там всё серьёзно было, – вздохнула Маша. – А то у меня и так тут сумасшедший дом. Хозяйка уехала, домработница меня не слушает, Фень тоже совершенно обнаглел, адаптировался и норовит сбежать. Раньше боялся один по участку гулять, а теперь уже до соседского забора доходит. Я так боюсь, что он заблудится. Или простудится.

– Да, мамаша, совсем ты одичала там, – хихикнула Наталья. – Только про лисёныша своего и можешь говорить. По цивилизации не соскучилась?

– Соскучилась! – со слезами в голосе призналась

Маша. – Ещё как соскучилась! Натуль, ты всё же постарайся с Сашей не расплёвываться окончательно, а? Ну я же должна быть в курсе, что там и как. Домой хочу, вещи свои носить хочу, туфли, которые к сезону покупала! На работу хочу! Машинку свою покатать хочу-у-у-у!

– Всё, не вой и не ной, – поспешила успокоить её Наташа. – Поняла я. Буду держать лапу на пульсе. Не кисни там.

– Не буду.

Не киснуть у Маши получалось плохо. Как Ольга Викторовна и обещала, Николай теперь ночевал в городе. Сама хозяйка, устав от постепенно заполнявшего дом ни с чем не сравнимого лисьего запаха, тревог и связанных с питомцем забот, улетела на моря. Но звонила раз в день, чтобы справиться о здоровье Феня. Судя по всему, у неё там было всё в порядке, не считая того, что в первый же день на пляже свистнули телефон. Поэтому звонила она с нового номера.

– Даже хорошо, – легко махнула рукой на пропажу Ольга Викторовна. – Зато я телефон новый купила. Тут такой приятный мужчина отдыхающий попался, он меня проконсультировал, да и беспокоить меня никто не будет. Вернусь домой, симку восстановлю, а сейчас пока буду в полном отрыве.

«Полный отрыв», судя по всему, намечался именно благодаря тому самому отдыхающему-консультанту.

А Маша вдруг поняла, как здорово было по вечерам пить с Ольгой Викторовной чай и слушать её бесконечные рассказы про школу, учеников и просто про жизнь. Без неё дом стал совсем пустым, а вечера – одинокими. Не говоря уже о том, что ночевать одной в огромном доме было неприятно. Маша страшно жалела, что попросила Николая жить в городе. И не только потому, что было одиноко и страшно. Когда сама своими руками рушишь призрачные шансы на настоящее чувство, то и пенять не на кого.

– Дура ты, Маня, – сообщила она своему отражению. – Беспросветная и упёртая дура. Зато не скомпрометированная.

Пройдя по дому и тщательно заперев и перепроверив все окна и двери, она бегом взлетела наверх. Свет в гостиной и коридорах Маруся не выключала. Она с детства боялась темноты. С возрастом этот страх прошёл, но когда она впервые осталась одна в доме, стало ясно, что он не исчез совсем, а лишь на время затаился.

На четвёртую ночь она неожиданно проснулась, резко сев в кровати. Девушка даже не сразу поняла, что именно её разбудило. По-летнему умиротворённо стрекотали кузнечики, вяло покрикивала ночная птица, где-то квакала одинокая голосистая лягушка. Но это были привычные звуки обычной летней ночи. Проснулась Мария явно из-за чего-то другого. Вроде ничего такого не снилось. Или снилось? Может быть, Фень что-то уронил? Или кот пришёл и устроил концерт на подоконнике?

Маша напрягла слух. Нет, в комнате лисёнка было тихо.

И тут откуда-то глухо донеслось леденящее кровь хихиканье. Совершенно загробное, издевательское, чудовищно ненатуральное. Если учесть, что дома Маруся ночевала одна, хихикать было некому. За время проживания с Фенем девушка, конечно, ко многому привыкла. Нельзя сказать, что она натренировала и закалила нервы, но пугалась уже реже, любые непонятные явления списывая на лисёнка.

Но при всём желании убедить себя, что это хохочет Фень, у Маруси не получилось.