Счастье – обман
Шрифт:
– Совсем скоро у тебя начнётся другая жизнь, доченька!
Отцовский взгляд лучился любовью, а Майра готова была разреветься, словно у неё отнимают что-то важное:
– Поехали вместе, папа, я не согласна участвовать, если там не будет тебя.
– Светлячок мой ненаглядный, – с самого детства Майра не слышала этого прозвища, так называла её мама, – зачем тебе развалина? Я не пропаду. Граф пригласил в дом. Не волнуйся, меня подлатают, откормят, ещё на твоей свадьбе успею погулять. А пока езжай с графским поверенным.
– А долги? Лекарь…
– Долги уже оплатили.
Майра закусила губу и сквозь навернувшиеся
***
Уже со следующего дня девушке пришлось в полной мере вкусить «прелести» аристократической жизни. Такой несвободы она ещё не пробовала. Её мнение и желания никого не интересовали. Ещё недавно сменила бы привычный образ жизни на любой другой с великой радостью, а теперь покинула продуваемый и протекающий дом и… заскучала по нему.
Бэн Рутт договорился с хозяином пустовавшего особняка о том, что внучка поживёт там, чтобы приобрести необходимый светской даме лоск. По портрету ли старик понял, что это необходимо, или просветили общие знакомые – не так важно, отец одобрил это решение и не препятствовал. Сам Тойр задержался в старом жилище на три дня, а потом его увезли в отцовское поместье. Им даже проститься не дали, о чём Майра сожалела со слезами.
Дни заполнили бесконечные уроки. Пришлось раз за разом примерять наряды, зубрить бесчисленные правила, учиться есть, смотреть, ходить и говорить почти заново. Почти, потому что родители сами вышли из аристократических семей и в воспитании дочери придерживались привычных приёмов. И всё же Дэн Дубл, присланный графом для забот о Майре, не скрывал неудовольствия слишком вольным поведением подопечной. И смотрела-то она дерзко, и говорила нескромно, и стояла независимо.
– Вот уж не думала, что королева должна заискивать перед всеми, – как-то заметила Майра, уязвлённая очередной отповедью.
– Ты сначала стань королевой, – скрипучий голос дедова поверенного вызывал острое желание стиснуть пальцами его тощую шею. – Его величество крепок, не меньше двадцати лет будет на троне, а сынок его тщедушный хорошо если доживёт до своего правления. Так что, – Дэн звонко хлопнул, заставляя ученицу повторить заучиваемый «королевский» реверанс, – даже если пройдёшь конкурс и обвенчаешься с его высочеством, не обязательно станешь королевой.
Стоило, услышав это всё, стремиться на отбор? Не хотела Майра ехать, уже не верила, что хорошо ей будет, и по отцу скучала. Только ради своего обещания Премудрому Восху и отцовской убеждённости не сбежала от Дэна Дубла.
***
В дороге они были восемь дней. С какой радостью Майра проделала бы этот путь с отцом, как они и мечтали. Несчастье заставило отказаться от путешествия, и теперь девушка ехала одна, а впереди её ждали чужие и не слишком расположенные к ней люди. Отворачиваясь от посапывавшего Дэна – тот всегда дремал в пути, Майра смотрела на плывшие за окном кареты поля, озёра, перелески и мысленно укоряла отца: годами не хотел примириться с семьёй, готов был терпеть нищету, мучиться от болезни, а стоило графу принять на себя заботу о внучке, тут же переменился. А нужны ей эти заботы? Хочет ли она становиться принцессой? Сможет ли полюбить незнакомого мужчину? Ни отец, ни дед, не сочли эти вопросы важными.
3
Мэлбут
Ехали медленно, под ноги лошадям то и дело бросались перебегавшие дорогу мальчишки-разносчики, иногда кучеру приходилось покрикивать на медлительных матрон, беседовавших прямо посередине мостовой. Стука копыт, приближавшегося шороха колёс и поскрипывания рессор им было недостаточно. Отойдя в сторону, кумушки провожали недовольными взглядами карету с графским гербом, а некоторые даже морщились, увидев лицо восторженной девицы.
Ни хмурые презрительные взгляды, ни усталость от долгой дороги не могли испортить впечатления от столичных красот. Единственное, о чём сожалела Майра, что папа ничего этого так и не увидел. Умом она понимала, что в дедушкином поместье Тойру Айза Рутт обеспечат должный уход, отцу больше не придётся голодать и залезать в долги для покупки лекарств, значит, ему там лучше, чем в дороге, но сердце ускоряло ход при мысли о единственном родном человеке, оказавшемся так далеко от неё.
Спутник, наконец, стряхнул дрёму и принялся перечислять имена и титулы королевских приближённых. Неужели всех надо запоминать? Родню его высочества Леота она кое-как осилила, что оказалось непростым делом. Имена двенадцати сестёр наследника, часто созвучных, пришлось учить с помощью нехитрого стишка, сочинённого уличными трубадурами.
Принесла супруга Тину королю под новый год.
Дочь – неплохо, только сына ушлый требует народ.
Поработал Майс неплохо, королева понесла,
Родилась весною Лоха. Снова дочка, вот дела!
Тата, Кира – друг за другом, недоволен Майс опять.
Укоряет он супругу и ведёт её в кровать.
Год спустя свершилось чудо, боги сжалились: Леот!
Вслед за ним принцесса Люда. Что ни год – опять залёт.
Дина, Валя, Сета, Лита… Эй, король, остановись!
Ома, Ватта и Эдитта. Ждёт ли нас ещё сюрприз?
Куплеты распевали по всей стране вскоре после рождения последней принцессы, а ещё через два года королева скончалась, не выносив новую беременность. Весёлость стишка диссонировала с трагичностью жизненного финала. Однако запомнить имена королевских детей он помогал.
Удовлетворившись ответами подопечной, Дэн Дубл кивнул и указал в окно:
– Смотри, отсюда лучший вид на кремль.
Карета ехала по набережной, а на другом берегу полноводной Тэны расположились королевские дворцы. Холм, огороженный кирпичной крепостной стеной, зеленел деревьями парка, пестрел острыми и покатыми крышами, сиял колоннами, сверкал окнами.
– Можно остановиться и рассмотреть получше? – попросила Майра.
Дэн кивнул и постучал тростью в стену кареты.
– Тпр-р-ру-у-у! – послышалось из-за неё.