Шрифт:
Пролог
Василиса
Поправляя длинные белокурые волосы и то и дело одергивая зеленое коктейльное платье, я придирчиво рассматривала в зеркале свои идеальные стрелки, не веря, что нежная блондинка, смотрящая на меня из отражения, и в самом деле я.
— Хватит дергаться! — не выдержала Настя, моя лучшая подруга детства, и хлопнула меня по руке, вновь потянувшейся к платью. — Тебе очень идет.
Я с ней была категорически не согласна.
— А по мне, это слишком откровенно, — надулась я и снова прошлась взглядом по отражению.
— Лиса… — вздохнула Кристина,
— Ну жаловалась и что? Я бы своим словам так сильно не доверяла.
— Вот у тебя и будет сегодня шанс его найти, — развела она руками, как бы намекая, что возражения бессмысленны.
Но если они думают, что хорошо меня знают, придется их разочаровать.
— Вы правда думаете, что вот это, — я провела рукой вдоль своей талии, — мне поможет?
Две нахалки синхронно закивали.
— Бред! — озвучила я давно крутившуюся в голове мысль и села на диван.
— Ну вот почему сразу бред? — тут же возмутилась Настя, она-то всегда была любительницей потрепать мне нервы.
— Да потому, что там будут все, с кем мы и так видимся каждый день, уже четвертый год, — нашлась, что ответить я. — Что-то я не наблюдала у одногруппников никакого желания познакомиться со мной поближе до этого.
И это было правдой. Когда мы с подругами поступали в частный архитектурный университет, поскольку именно в нем давали ту программу, которая нас интересовала, то думали, что все будут падать к нашим ногам. Но реальность оказалась куда печальнее. Если что и падало за время учебы, так это моя самооценка на занятиях по черчению. А парни… Да они даже приблизительно не знали, чего хотят девушки. Кому они такие вообще нужны!
— А ты себя вообще со стороны хоть раз видела? — донесся до меня голос Кристины. Я вырвалась из воспоминаний и скептически глянула на подруг.
— Вот-вот. — Спелись уже, кошки. — На тебя только посмотри — уже бежать хочется подальше и без оглядки.
— И не такая я страшная… — Я вновь повернулась к зеркалу. Нет, справедливости ради, бываю иногда, конечно, в гневе, но ведь они сами меня доводят.
— Ты не страшная. — Вот тут стало интересно. — Ты вредная.
— Забыли еще сказать, что будь мы в Средневековье, меня сразу сожгли бы как ведьму, — скривилась я и, дотянувшись до стакана с водой, сделала пару глотков.
Девочки только вздохнули. Знаю, намучались они уже со мной, но дружить до сих пор не перестали.
— И все же, давайте вы сходите на эту суперновогоднюю вечеринку без меня, — уже зная ответ, поскольку отпрашивалась не в первый раз, все же попросила я.
— Ты идешь с нами! — гаркнули они и, взяв шокированную меня под локти, повели на выход.
В такси ехали молча.
Девочки дулись на меня, потому что по пути к машине я все еще пыталась убедить их в бредовости идеи тащить меня с собой. А я, в свою очередь, злилась на них. Ну, потому что…
«Кто вообще придумал эту дурацкую традицию отмечать Новый год?!»
Этот вопрос крутился у меня в голове каждый раз, когда на горизонте возникал этот праздник и люди вокруг будто сходили с ума.
Никогда их не понимала.
Началось все еще в детстве. Однажды я осознала, что Деда Мороза не существует, и это папа переодевается в него каждый год и пытается
Вот и сейчас, сидя в теплой машине и смотря на прохожих, радостно носящихся из магазина в магазин (потому что в одном нет горошка, а в другом той самой тарелки) я никак не могла поддаться их настрою.
А еще за окном падал снег. То медленно, то быстро. Он то кружился в ритме вальса, прихватывая по пути головные уборы некоторых бедолаг, недостаточно плотно натянувших шапки, то через несколько минут уже гладил прохожих по головке, рассказывая о том, как живет. Снежинки на стекле переливались искристыми цветами зимы и фонарей.
Вот что действительно заставляло мое сердце радостно подпрыгивать, а вовсе не глупая традиция открывать бутылку шампанского под бой курантов и поедание оливье. Хотя против самого салата я ничего не имела, но есть его предпочитала когда хочется, а не в какой-то особенный день.
Машина резко затормозила.
— Приехали, — проворчал водитель. Мы заплатили и высыпали из такси.
— И все-таки… — вновь попытала удачу я.
Договорить мне на дали. Только злобно зыркнули на меня глазами и, снова взяв под локти, повели ко входу в университет.
Я посмотрела на двухэтажное здание, которое последние четыре года было нашим вторым домом. Построено оно было из красных кирпичей. На одном углу красовалась полукруглая башня, в которой находился кабинет ректора. Студентов же чаще можно было увидеть в другой башне — треугольной, ведь зачетку и другие документы можно было получить только в деканате, который в ней располагался.
Но сегодня нам надо было в другое место.
Актовый зал преобразился. Свет фонарей просачивался через большие чистые окна. Стены были украшены разноцветными гирляндами и еловыми ветками с шарами в виде маленьких дракончиков — символов будущего года. В начищенном до блеска паркете можно было увидеть собственное отражение и горящие люстры, спускающиеся с высокого потолка. В углу установили большую живую елку, наполняющую воздух душистым ароматом смолы и леса.
Пока я шла по залу, многие обращали на меня внимание, что не могло не нервировать. Парни оборачивались мне вслед, а девушки провожали завистливыми взглядами. Пару раз кто-то даже попытался подойти, но к общению я была не готова, и это отражалось на моем недовольном лице.
— Опять всех распугиваешь, — недовольно прошептала Настя, но я лишь махнула рукой и отправилась к столику с шампанским. С напитками у меня проблем не возникало никогда.
А народ тем временем все прибывал и прибывал. Сколько же можно, ужаснулась я, понимая, что еще немного, и в зале просто станет нечем дышать. Как раз в этот момент в помещении появились ректор и его племянник. Оба рыжеволосые (никогда не любила этот цвет волос), высокие и со смазливыми лицами. Дойдя до центра зала, дядюшка с племянником разошлись в разные стороны. Глава университета — на сцену, чтобы произнести «самую лучшую» на свете речь, а его отдушина (ректор сам так говорил) — ко мне.