Счастье по ошибке

Михаль Татьяна

…автомобиль начинает вращать вокруг своей оси…

…визг шин…

…вновь выстрелы…

…удар…

…спасительная темнота…

* * *

Автомобиль замер на месте.

Парни при полной боевой готовности окружили машину.

Похитителей вытащили и уложили лицом вниз на землю, не прекращая целиться в них из оружия.

Демид бросился к Виктории, ощущая, как стонет его сердце и кричит душа.

Константин Леонидович также бережно вынес на руках свою

жену.

И как только он подхватил Викторию на руки и вынес из автомобиля, сразу прижал любимую к груди.

Обе женщины были без сознания.

— Господи, — простонал он.

Вокруг всё было забрызгано кровью, но никаких ран на Виктории он не заметил с первого осмотра, мешали темнота и льющийся дождь.

— Вика! Вика, малышка! — закричал Демид.

Глаза Виктории слабо заморгали. Дезориентация скрывалась где-то в глубине её глаз. Она дёрнулась и толкнулась, пытаясь встать.

— Тс-с… — остановил её мужчина. — Это я, моя девочка. Ты спасена, моя любимая.

— Демид… — сказала она, до сих пор, не веря в то, что всё позади. — Демид!

Виктория обняла мужчину за шею, крепко прижавшись к нему, к такому родному и близкому человеку, выплёскивая с рыданиями все свои страхи и пережитый кошмар.

Подошёл отец и обнял свою дочь, утирая дрожащей рукой слёзы.

— Папа, — всхлипнула девушка, — как мама?

— Рука сломана. Она без сознания, но всё будет хорошо. — Он крепко прижал дочь к себе и затем, передал в надёжные руки Демида.

Демид крепче прижал Викторию к груди. Он зарылся лицом в её волосы и смахнул слёзы с глаз.

— Боже, я так люблю тебя, малышка.

Он бережно держал её на руках, находясь в сухом и тёплом салоне внедорожника.

— Скажи мне, где-нибудь болит? — тихо спросил он у неё, укачивая в своих руках, словно младенца.

— Лицо… лицо болит… — сквозь льющиеся слёзы ответила она. — Больше ничего.

Она положила руку на живот.

— Я надеюсь, с малышами всё в порядке… Боже, Демид, как же я испугалась! Как же я боюсь за детей!

— Тш-ш-ш… — успокаивал он её. — Всё хорошо с ними. Вот увидишь.

Он сам переживал. Его душа словно в агонии билась от пережитого ужаса за Вику и детей. Демид даже представить себе не мог, что было бы, если с ними бы что-то случилось.

К горлу снова подступили слёзы, и он зажмурил глаза сильнее, стараясь изо всех сил не дать им вырваться наружу. Никогда раньше в своей жизни он не чувствовал себя таким беспомощным, как в этот день.

Даже шесть лет назад, та глупая авария и её последствия сейчас кажутся ему такими незначительными и мелкими, по сравнению с тем, что произошло сегодня.

Самого важного человека в его жизни, его женщину, невесту, мать его будущих детей, могли у него просто взять и отнять.

— Вертолёт почти на месте, —

сказал севший в автомобиль Павел. — Они приземлятся в поле. Мы будем там через две минуты.

Мужчина завёл автомобиль и плавно направился к точке посадки.

За ними ехал другой внедорожник, в котором находились родители Виктории.

Демид облегчённо вздохнул. Чем скорее Виктория окажется в больнице, тем спокойнее ему будет за её здоровье и малышей.

Он вжался в сидение, стараясь успокоиться, когда внедорожник приехал к пункту назначения. Дверь распахнулась, и внутрь заглянули врачи. Они кричали какие-то инструкции, и двое ответственных подбежали к внедорожнику со спинодержателем и необходимыми инструментами. Демид выбрался из автомобиля и позволил им делать их работу.

На носилках осторожно погрузили в вертолёт Ольгу Викторовну, затем Викторию.

— Пашка, Константин Леонидович, летите тоже. Мне будет спокойнее, если с ними будут надёжные люди. — Попросил Демид друга и будущего тестя. — А мне предстоит ещё свести счёты!

Константин Леонидович напрягся, сжал руки в кулаки и зло произнёс:

— Ты что же думаешь, что похищение моей жены, дочери и будущих внуков я просто так прощу? Я самолично желаю, чтобы эти подонки страдали от моей руки!

Павел хмыкнул.

— Чтож, можете на меня положиться. Доставлю ваших женщин в больницу и всё проконтролирую. Как завершите дело — сообщите.

Карпов поднялся в кабину вертолёта и козырнул мужчинам.

Они переглянулись.

— Будет много крови, — заметил Демид.

— Надеюсь, — зло, ухмыльнувшись, сказал Константин.

* * *

Разговоров не было.

Троих помощников Романа вырубили сразу, и дальнейших ударов они уже не чувствовали.

Зато Роман чувствовал всё, каждый удар. И как хрустнула локтевая кость левой руки, как резкий и хлёсткий удар разорвал ему щеку. Он задыхался от злобы и боли, сначала сопротивлялся и отбивался, потом кричал в бешеном гневе, а затем затих. Сил уже не было, но он был в сознании.

Двое мужчин били его ногами и руками, отводили душу по полной программе, срывая злость и мстя за своих любимых женщин.

Это было настоящее избиение без снисхождения к подонку и какой — либо оглядки на серьёзность нанесённых увечий.

Сломав Роману ногу, Константин Соболев провёл последний, добивающий удар кулаком в переносицу.

Демид без раздумий завладел снятым с предохранителя автоматом у бойца, вскинул оружие и, прицелившись в бросившегося на подмогу Роману мужчину, нажал на спусковой крючок. Грохнул одиночный выстрел. Пуля вошла точно в лоб, сбив его с ног и обрушив навзничь.

— Уходим, Демид! — похлопал его по плечу Соболев. — Всё кончено.