Счастье приходит летом
Шрифт:
Чем ближе они подъезжали к океану, тем холоднее становился воздух. Джоанна свернула с шоссе на узкую, с выбитыми колеями дорогу.
— Скоро мы приедем? — спросил Кэйси. От нетерпения он взгромоздился на сиденье с ногами и смотрел в окно, стоя на коленях.
— Скоро.
Машина нырнула в низину, а потом поднялась на гребень холма, и тут перед ними открылся захватывающий вид: белый песчаный пляж, абсолютно пустой, насколько хватал глаз, и бесконечная череда волн с белыми бурунами. Кэйси ахнул.
— Это южный пляж, Кэйси. Здорово, правда? А это — Атлантический океан.
Южный пляж шел вдоль длинной отмели, о которую разбивались волны прибоя, а
Джоанна въехала в ворота и остановилась у ступеней, ведущих в дом.
— Ну, вот и приехали.
Кэйси облокотился о приборную доску и взглянул на дом.
— Мне очень нравится, — сказал он серьезно, как взрослый, и на лице у него появилась улыбка. — А у дедушки есть парусник?
Джоанна проследила за его взглядом и увидела дюжину белых парусов, сверкающих под вечерним солнцем. Она улыбнулась.
— Нет, детка. У него есть только лодка с веслами, но я не знаю точно, спустили ее на воду этим летом или нет.
Взгляд Джоанны снова остановился на доме, на крыльце, на входной двери, ждавшей, когда ее откроют. Шесть лет прошло с тех пор, как она была здесь, шесть доверху наполненных событиями лет.
Тогда почему она так волнуется? Откуда эта безотчетная тревога?
Даже если у них с Майклом здесь что-то было, даже если все кончилось нелепо и плохо, ну и что? Всем подросткам рано или поздно приходится испытать, как ноет сердце. Подумаешь! Она давно уже выкинула эти мысли из головы.
После тех событий у Джоанны началась серьезная жизнь — брак, появление ребенка, работа, а теперь вот ей пришлось стать вдовой. По сравнению с пережитым Майкл теперь представлялся чем-то малозначительным. Он женился на Банни той же осенью, и они переехали в университетский городок в Вирджинии. Как сказала Вивьен, чудесная пара. Конечно, он, как всегда, блистает, конечно, у них самый дорогой дом и, конечно же, избранный круг друзей. У них все прекрасно. И если бы отец случайно не проговорился, Джоанна так бы и не узнала, что беременность Банни закончилась выкидышем.
Больше она не слышала никаких новостей. Вскоре после того, как родился Кэйси, Джоанне позвонил отец, но звонок перехватила Дороти и велела ему не лезть больше со своими семейными дрязгами.
Джоанна иногда думала, что можно было бы спросить у отца о Майкле, но так и не сделала этого — гордость не позволяла. А потом заболел Фил, и ей пришлось думать о куда более важных вещах.
А уж теперь та первая любовь и вовсе не имеет никакого значения. На одно короткое лето их с Майклом жизни переплелись, а потом они снова пошли разными дорогами. Джоанна не хотела, чтобы бесполезные воспоминания выплывали на поверхность и мешали целительной безмятежности, в которой они с Кэйси так нуждались. Это лето предназначено не для того, чтобы оглядываться назад, а для того, чтобы начать новую жизнь.
— Давай, Кэйси, вылезай, пойдем в дом.
На крыльце она пошарила в сумочке, чтобы найти посланный отцом ключ, и вставила его в замок. Но не успела Джоанна прикоснуться к двери, как та внезапно распахнулась сама собой.
Ошарашенная,
— Боже, что это?
Нахмурившись, она вошла в холл. Все было тихо, все на своих местах желтые дождевики на вешалках, удочки в углу. Но Джоанне все равно казалось, что в дом кто-то забрался. Она бесшумно скользнула в кухню и робко спросила:
— Есть тут кто-нибудь?
Кэйси понял, что Джоанна встревожена, и взглянул на нее.
— Все нормально, Кэйси, — успокоила она. — Хочешь, обойдем весь дом?
Ребенок согласился, но осторожности ради взял ее за руку.
— Тебе здесь понравится. Смотри, вот гостиная, — сказала она и провела его в большую удобную комнату со стенами, отделанными под дерево. Главным украшением ее был камин, возведенный по центру дома, над ним висели старинные корабельные «склянки», отбивавшие каждый час. Перед диваном песочного цвета с большим количеством подушечек стояла накрытая толстым стеклом верша для ловли омаров, превращенная в кофейный столик. На полках под окнами красовались искусно вырезанные из дерева миниатюрные изображения морских птиц.
Если бы в дом забрался вор, он бы, конечно, украл их. Но нет, комната была такой же, какой Джоанна видела ее в последний раз. Точно такой же.
Она поймала себя на том, что смотрит на кресло, в котором сидела тем далеким вечером, когда отец и Вив поведали ей о жестоком обмане Майкла. Вдруг ей показалось, что в этом кресле сидит она сама — смущенная, уязвленная и глубоко потрясенная. Тут Джоанна встряхнула головой и сделала над собой усилие, чтобы вернуться в настоящее.
— А за этой дверью столовая — моя любимая. В комнате стояли восемь виндзорских стульев, большой дубовый стол и резной сервант, в котором морских раковин было не меньше, чем посуды. На стенах висело такое количество барометров, колоколов и морских пейзажей, написанных местными художниками, что голова кружилась. Джоанна прошла мимо телефона, стоявшего на столике под лестницей, и вдруг ее память непроизвольно вызвала образ Майкла, который вел бесконечную беседу с какой-то девушкой. Губы ее дрогнули. Чтоб они провалились, эти призраки прошлого! Они были всюду, куда бы она ни повернулась. — А эту дверь видишь, Кэйси? — произнесла Джоанна. Она ведет прямо в кухню.
В его больших синих глазах сквозило замешательство. Кэйси отпустил ее руку и на цыпочках подошел к двери. Вскоре он понял, что комнаты расположены вокруг камина, так что из кухни можно попасть в гостиную, оттуда — в столовую, а потом снова в кухню и так далее, по бесконечному кругу.
Пока мальчик знакомился с обстановкой. Джоанна вышла на заднюю веранду, залитую солнцем и обдуваемую ветерком. Отсюда открывался вид на лагуну. Но как только Джоанна осмотрелась, ее опасения усилились: клумба с геранью была недавно полита, виднелся круг мокрой земли. Может, отец попросил какого-нибудь соседа присматривать за домом? А тот в результате оставил дверь незапертой? Это было наиболее подходящим объяснением. Джоанна с облегчением вздохнула и присоединилась к сыну.
— Давай отнесем сумки в спальню?
— Давай! — с воодушевлением ответил Кэйси. Они поднялись в комнату, где жила Джоанна, когда приезжала сюда, — великолепную комнату с чудесным видом на океан. Там было две кровати из кленового дерева и два таких же комода. Стены были оклеены обоями с узором из цветков лаванды.
Джоанна открыла окна, проверила постельное белье и взглянула на сына. Он уже вел себя совершенно непринужденно — вывалил всю одежду на пол и рассовывал по ящикам своего комода.