Счастье рядом, или няня с довеском
Шрифт:
— Спасибо, что рядом и терпишь мои заскоки. Не знаю, как бы я пережила все это одна?!.. Пошли, я тебя покормлю.
— Скажи, ты всю выпечку съедала сама? Вину заедала?
— Нет. Ты что, я бы лопнула… Я… я относила её в церковь… Ты не злишься?
— Зачем?
— Для поминовения усопших, так надо.
— Хорошо, не буду вникать. Тебе от этого, легче стало?
— Да, немного. Наташа говорит, что скоро отпустит, главное игнорировать свекра, а лучше занести его в черный список.
— Я полностью с ней согласен. Мудрая у тебя
— А как же Кирилл? Я не буду ему запрещать общаться с дедушкой.
— Какая ты у меня добрая, что мне страшно за тебя. Коробку можешь оставить, как память. Вины твоей ни в чем нет! Такова судьба. Просто отпусти, не держи в себе. Пойдем, покормишь меня, умираю от голода. И дай мне на всякий случай номера своих подруг.
— Зачем?
— Я чуть с ума не сошел, ломая голову, не понимая, что с тобой происходит. И спросить не у кого.
— Хорошо.
Мы пришли на кухню, где нас ждали притихшие дети. Они уже закончили ужинать, грязная посуда лежала в раковине. В их любопытных глазах читался вопрос: «Что-то случилось?»
— Мы пойдем в квартиру, мам? — спрашивает Кирилл.
— Что?… Нет. — отвечает растерянная Кира.
— Не знаю, кто что услышал, но все остаются здесь, если куда-то собрались, можете разобрать сумки. Наша мама Кира устала, ей нужен отдых. Так что, не шуметь и слушаться без пререканий — объявляю детям.
Остаток ужина проходит тихо, Кира встает, чтобы помыть посуду, я подсекаю её и она оказывается в моих объятиях.
— Сегодня посуду мою я! — говорю ей, прям как муж на восьмое марта. Начинаю загружать посудомойку, оставшуюся посуду мою под присмотром Киры, дети внимательно на меня смотрят.
— Так, дети можете пойти поиграть. А я пока нашей маме приготовлю ванну.
Иду в ванну, роюсь в шкафчике, где-то должна остаться настойка пиона и детская пенка с лавандой от Василисы, она тоже где-то с год назад плохо засыпала. Нашел, хорошо, что не выкинул. Когда ванна готова, зову Киру, она так робко берет меня при детях за руку, и я увожу её.
Как только она залезает в ванну, я присаживаюсь к изголовью и запускаю руки под пену на плечи. Она вздрагивает, смотрит на меня и говорит.
— Ярослав, я сейчас не в том состоянии, я не…
— Расслабься, я попробую сделать тебе массаж. Только массаж Кира. — перебиваю её.
Она расслабляется под моими руками, я стараюсь нежно, не причинить боли моей женщине. Она прикрывает глаза, значит я на верном пути, через минут пятнадцать заканчиваю свой сеанс массажа.
— Тебе полежать десять минут, ополоснуться, я буду ждать тебя на кухне. Хорошо?
— Хорошо.
На кухне готовлю, успокаивающий чай с травами и чайной ложкой ликера. Появляется Кира, кажется, что стала как прежде. Протягиваю ей чашку.
— Надо выпить до дна и можешь идти спать. Детей сам уложу. Отдыхай.
Она так смотрит на меня, глазами полными благодарности и слез, губы слегка подрагивают. Ставит чашку на стол и подходит ко мне
— Спасибо, Ярослав. Ты так много для меня сделал. Спасибо, что понимаешь меня. — тихо шептала моя малышка.
— Я люблю тебя, а значит, должен, заботится о тебе. Давай договоримся, больше не молчи.
— Хоршо.
Дети уснули, после трех сказок. Иду в комнату, чтобы обнять мою малышку и наконец-то выспаться. Кира спит крепким сном, что меня радует, даже не чувствует, как я лег рядом и обнял сзади. Эту ночь мы спали без кошмаров, не просыпаясь, как и следующие ночи.
Кира
Все началось после короткого звонка от свекра. Я порхала как бабочка по дому, была абсолютно счастлива и вдруг, мне оторвали оба крыла. На меня навалилась вина, за то, что я счастлива, а их больше нет. Меня опять закинуло памятью, в год назад, в пучину боли и печали. Забрала из квартиры коробку с фотографиями и любимыми игрушками Игорька. Смотрела на них и ела себя поедом, что забыла, что смеюсь, дышу, живу… без них. А вот они больше не смогут…
Как между сном и явью, прошла целая неделя. Ночью мои кошмары меня выматывали, вина давила, как удавка на шее. Кажется, я почти перестала спать, готовила, а есть толком не могла, кусок в горло не лез. Ярослав выдернул меня из этого состояния: он отнесся ко мне заботливо, с пониманием, когда я его застала с коробкой в руках, думала, что выставит нас с Кириллом за порог своего дома. Сама предложила уйти тихо. А он завел диалог, спросил и выслушал мою исповедь, сразу стало легче. Затем ванна, массаж, успокаивающий чай из рук любимого. Я поняла, что не одна, мне есть ради кого жить. А собственно в чем моя вина? Ярослав стал мне спасательным кругом в океане вины и печали. Все, кошмары отступили, я поняла, что больше не одна, у меня есть сильная опора.
В этот день все девочки заехали ко мне в обед. Они тоже переживали за меня. Этот месяц принес мне столько боли и потерь, что дышать было трудно, они прекрасно это знали. Я тяжело переживала, как всегда руки мои творили отдельно от головы, напекла много пирогов и разной выпечки.
— Кира, мне страшно, ты вообще спишь? — спросила Наташа.
— Теперь сплю, хорошо сплю.
— Кира, ты опять пытаешься забыться готовкой? — смотрит на меня сканирующим взглядом Эльза.
— Есть немного.
— Любить себя надо, а не замуровывать на кухне! — изрекла Лиза.
— Лучше скажи нам, родная, тебе звонил свекр? И ты себя накрутила после этого? — спросила Уля.
— Да. Он просто мне напомнил о них. Я уже почти забыла. Я плохая? — спрашиваю я.
— Нет Кира, ты не плохая, это он плохой человек! Давно пора его занести в «черный список»! — сказала Лиза.
— Ты живая! У тебя есть Кирилл, Василиса, Ярослав! — сказала Эльза.
— Да девочки. А еще у меня есть вы. Спасибо.