Счастье рядом
Шрифт:
— Лиечка… девочка моя сладкая… — шёпот Василия отозвался дрожью в натянутых нервах, и одновременно внутри всё сладко замерло от какого-то неясного предвкушения.
Она развернулась, беспомощно замерев под его пристальным взглядом, и только ладонями несильно упираясь в грудь. Под пальцами сильно и ровно билось сердце Васи, а её собственное колотилось, наверное, раза в два чаще, чем обычно. Амалия не сопротивлялась, да и не хотела, когда Василий, обхватив её лицо, наклонился и поцеловал. Его язык провёл сначала по верхней губе Ами, потом по нижней, и наконец уверенно скользнул дальше, дразня, заставляя ответить.
В первый момент
Амалия не поняла, в какой момент Василий отстранился, и, ухватив её за руку, молча повёл за собой из бара. Ами ничего не спрашивала, пытаясь отдышаться, и справиться с растрёпанными чувствами, не вполне отдавая себе отчёт, что происходит. Они быстро дошли до отеля, и поднялись на этаж, где располагались их номера, и только когда Василий остановился и открыл дверь своего, Амалия очнулась от странного наваждения.
— Я не пойду к тебе! — выпалила она, остановившись на пороге и выдернув руку.
— А я спрашивать не буду, — Василий с весёлой ухмылкой снова ухватил запястье Ами и дёрнул в комнату, захлопнув дверь.
После чего прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди, и Амалии ничего не оставалось, как войти в гостиную. Только тогда Вася тоже отошёл, взял из бара бутылку с какой-то янтарной жидкостью — Амалия подозревала, что-то вроде виски или коньяка, она в алкоголе не очень разбиралась, тем более в крепком, — и плеснул себе в стакан немного. Бросил пару кубиков льда из холодильника, и уселся в кресло, смерив замершую Амалию прищуренным, ленивым взглядом. Ни капли нежности, словно и не было того поцелуя в баре.
— Мне надо вернуться в номер, — без особой надежды на успех произнесла Ами. — Виктор скоро прийти должен…
— Ага, аж три раза, — Вася хмыкнул. — Он застрял надолго, уж поверь. Когда Витёк дорывается до бильярда, его веником не отогнать от стола. Расслабься, Лиечка, он позвонит мне, когда будет возвращаться. Или тебе, — с усмешкой добавил Василий.
Она обхватила себя руками и сделала несколько шагов. На языке вертелся вопрос, но задать его у Амалии не хватало смелости. Следующие действия брата мужа озадачили её, а слова — возмутили до глубины души. Вася взял с журнального столика пульт, и включил музыкальный центр. Комнату наполнили звуки известной песни Джо Коккера.
— Соблазни меня, куколка, — чуть хриплым голосом протянул он, откинувшись на спинку кресла и сделав ещё один глоток из стакана.
— Да сейчас! — моментально отозвалась Амалия, уперев руки в бока и прожигая его яростным взглядом. — Ты вообще что себе позволяешь, а?!
— Ладно тебе, Лиечка, ну неужели никогда не пробовала, а? — Вася усмехнулся и изогнул бровь. — С Витьком хотя бы?
— Какая тебе к чёрту разница! — огрызнулась она, спрашивая себя, почему стоит тут и препирается с ним, вместо того, чтобы развернуться и молча уйти
— Хочешь, хлебни, для храбрости, — брат мужа протянул стакан. — Ну же, куколка. Смелее.
Музыка сменилась, теперь это была «After dark» из одного из любимых фильмов Амалии, «От заката до рассвета». Она ухитрилась втихаря скачать его из сети и просмотреть, когда дома никого не было.
— Иначе мы поменяемся ролями, — вкрадчиво продолжил Василий, казалось, его глаза в полумраке комнаты светятся. — И соблазнением займусь я. Лиечка, тебе совсем не хочется немного побыть женщиной? Красивой и сексуальной, мм?
Чёрт возьми, а почему бы и нет. В Амалии проснулись чёртики, видимо, привлечённые блеском синих глаз и обаятельной, ужасно обольстительной улыбкой Васи. Да, иногда накатывало страстное желание ловить на себе мужские восхищённые взгляды, улыбаться, кокетничать, флиртовать… Но она нигде не появлялась одна, а при Викторе позволять себе такое было бы недопустимой вольностью. Да ещё к незнакомым мужчинам.
— Давай, куколка, — снова тихий голос Василия, вызвавший на её губах улыбку.
Вызывающую, и неожиданно — для Амалии — чувственную. Она медленно провела руками вдоль тела, чуть изогнувшись, вспомнив любимый фильм и Сельму Хайек, и не отрывая взгляда от потемневших синих глаз. И просто начала двигаться под тягучие, обволакивающие звуки песни. Пусть немного неумело, но зато вкладывая душу, всё то, что дремало где-то на самом дне, и ждало своего часа. Амалия постепенно приближалась к Василию, танцуя, соблазняя, и чувствуя себя наконец-то… живой. Опять это странное ощущение! Приятное, бодрящее, как глоток освежающего коктейля со льдом. И словно по контрасту, в крови медленно разгорался огонь, дыхание участилось, а пальцы зачесались от желания прикоснуться к Василию. Она остановилась вплотную к креслу, опёрлась коленом на сиденье между ног Васи, и плавно нагнулась, скользнув ладонями по его груди.
— У меня получается? — выдохнула Ами почти ему в губы, и словно в задумчивости расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке.
— Ещё как, — мурлыкнул Василий, и перехватив её запястье, потянул на себя.
Через мгновение Амалия полулежала на его коленях, тая под жадными, нетерпеливыми поцелуями, и совершенно не возражая против руки Василия, уверенно двинувшейся по бедру вверх, потихоньку поднимая подол юбки. Ами и не думала, что прикосновения мужчины могут быть настолько приятными, рождать такие головокружительные ощущения. В реальности всё чувствовалось острее, ярче, сильнее, чем утром, когда она спала. Амалия не заметила, в какой момент лямки сарафана оказались спущенными, пребывая где-то далеко от номера, сосредоточившись только на руках и губах Василия, исследовавших её тело. Мысль о том, что, по идее, такое с ней должен проделывать исключительно муж, не задержалась в голове Ами, растворившись в удовольствии.
…Звонок телефона прозвучал резко, неприятно, разом выдернув Амалию из сладкого мира наслаждения. Она замерла, напрягшись, и вдруг осознав, что лежит, полураздетая, на коленях брата мужа, и позволяет себя целовать. Вскочив, Ами схватила сумочку, судорожно ища в ней мобильник, и одновременно пытаясь поправить беспорядок в одежде.
— Слушаю, — она ухитрилась ответить спокойным голосом, несмотря на то, что дыхание ещё не совсем успокоилось после вспышки страсти.
— Не разбудил? — Виктор, с едва уловимым намёком на заботу.