Счастье с третьей попытки
Шрифт:
Еще чего?! А вдруг эта тетка напилась и просто спряталась там от людского позора? Или с кем-то там забавляется в кустах? А чего? Что-то расстегивалось, он сам слышал. Может, штаны? Прикатила к любовнику и…
На этих спасительных мыслях Вовку вырубило. Проснулся он странно рано, как в школу. Принял душ, потому что дико вспотел в свитере и штанах да еще и под одеялом. Позавтракал вчерашними макаронами и сосисками, выпил горячего чая, оделся, взял школьную сумку. Он решил, что пойдет сегодня в школу, чтобы глупости всякие в
Господи! Она все еще была там! Он рассмотрел! Он точно рассмотрел что-то белое среди ржавой листвы! Это ее свитер! И джинсы! Он рассмотрел неестественно вывернутую ногу в кустах. Заметить было очень сложно, если не знать. Но он-то знал! Единственный знал!
Что делать?! Что?
Звонить с мобильного в полицию?! Определят сразу номер, потом пристанут, еще обыск в квартире учинят, найдут тайник с бумажником и сигаретами. А он их даже не спрятал после вчерашнего, идиот! Нет, с мобильного нельзя! Таксофон, вот выход!
Он нырнул в первую подвернувшуюся на пути к школе кабину. Набрал номер.
– Дежурная часть, сержант… – дальше последовала скороговорка, которую не разобрал бы никто на свете.
– Женщина в кустах, – тяжело дыша, пробормотал Вовка, предварительно прикрыв трубку воротником куртки.
– Что?! Говорите внятно! Вас плохо слышно! Что? Повторите! – начал надрываться сержант.
– Молодая женщина в кустах! По адресу… – Вовка громко, четко назвал адрес.
– Записал, – удовлетворенно пробубнил сержант. – Что она там делает, в кустах? Пьяная, что ли?
– Нет… Вряд ли… Не знаю… Она там с вечера. Ползла… Неправильно…
Вовка зажмурился. Он только теперь понял, что женщина скорее всего умерла. Что она не стала бы так ползти, будь она жива. Не стала бы оставаться на холодной земле всю ночь, не сделав попытки выбраться. Она умерла! Молодая, красивая, с длинными светлыми волосами, в белоснежном свитере, который невероятно ее украшал.
– Что значит, неправильно?! – насторожился сержант дежурной части.
– Ее кто-то тащил в кусты, кажется…
– Что значит, кажется?!
– Она до сих пор там, в кустах, в белом свитере. – У него сильно запершило в горле и сделалось больно глазам, как если бы пыль в них попала. – Красивая… Она умерла, кажется…
– Слышь, пацан, ты чего несешь?! – заорал вдруг на него сержант. – Как умерла?!
И Вовка, перепугавшись, что воротник куртки не помог ему, что его разгадали, распознали по голосу его возраст, бросил трубку…
Глава 3
Вадик Харламов смотрел на стол своей начальницы и ни черта не понимал. Он просто глазам своим не верил!
Она вчера сорвалась с работы по звонку на адрес ценного свидетеля. Об этом позвонила уже из такси и сообщила. Потом собиралась вернуться обратно на работу. Собиралась встретиться с ним –
И сегодня все то же самое! Тот же недопитый чай, те же бумаги, незапертый сейф. Что за фигня?! Что это с Ларисой Ивановной?! Она же его за авторучку, оставленную не на месте, гнобила. Пусть шутливо, но гнобила же. А тут незапертый сейф! Может, она где-то здесь?
Харламов набрал проходную, спросил.
– Нет, не возвращалась вчера, – проверил по журналу охранник. – Не приходила сегодня.
Что за фигня!
Харламов снова позвонил ей. Снова вне зоны. Домашний телефон не ответил. Он убрал на ее столе, запер сейф, положил ключи в ее верхний ящик. Сходил в туалет. Помыл чашку. Суетился, одним словом. Чтобы не думать, чтобы не тревожиться. Лариса Ивановна просто вчера долго пробыла на адресе, а ведь приболела. Видимо, стало совсем худо и она сразу поехала домой. А сегодня не поднялась. Окончательно свалилась с температурой. Телефон отключила, чтобы не доставали.
Версия Харламову не очень понравилась. Но хоть что-то! Он вернулся на рабочее место. Вскипятил чайник. Выпил подряд две чашки с вчерашними булками из буфета и попытался поработать. Хватило на час. Потом он позвонил. Ивану Сергеевичу Усову. Потому что считал, что это как раз тот самый критический случай. Именно в таком случае позволяла ему звонить Лариса Ивановна.
– Ты станешь беспокоить моего мужа, если это только вопрос жизни и смерти, – наставляла его она. – Только тогда, Вадик! Во всех остальных случаях Ивана не беспокой! У него своих проблем горы!..
Харламов набрал мобильник Усова, тот не ответил. Через пару минут пришло сообщение, что он на совещании. Вадик немного успокоился. Если Усов способен проводить совещание, значит, дома у него все в порядке. Значит, Лариса Ивановна, в самом деле, разболевшись, отключила телефон и отлеживается.
Хватило его спокойствия еще на час.
Ну не похоже это на нее! Непохоже, черт побери! Чтобы она с адреса прямиком отправилась домой, отключила все телефоны и целые сутки не выходила на связь…
Это не про нее! Не про его начальницу! Чего Усов-то молчит, черт бы его побрал?!
Вадик порылся в записной книжке, нашел номер важного свидетеля. Того самого, к кому вчера сорвалась Лариса Ивановна. Набрал. Тот ответил почти сразу.
– Аллё… – очень осторожно, почти шепотом ответил чертов важный свидетель, пугающийся собственной тени с того самого момента, как решил сотрудничать со следствием. – Вадим Андреевич, это вы?
– Я, я! Что это вы, Сергей Ильич, шепчете?
– Просто я… Просто я сейчас в публичном месте, не могу громко говорить, – виноватым голосом объяснил Устинов.