Счастье: уроки новой науки

Лэйард Ричард

Лобные доли – не единственная часть мозга, связанная с эмоциями. Например, хранилищем базовых эмоций является мозжечковая миндалина, находящаяся в глубине мозга. Она включает центр управления, мобилизующий тело в ответ на устрашающие стимулы – реакции «бороться или бежать». Но мозжечковая миндалина у человека не слишком отличается от миндалины низших млекопитающих и работает бессознательно. Наш сознательный опыт, однако, особым образом связан с лобными долями, которые у человека развиты сильнее [16] .

16

Я использую слово «чувства» (feelings) для обозначения осознанного опыта и «эмоции» (emotion) для описания общего процесса аффективной реакции (см., напр.: Damasio, 1994).

Таким образом, нейронаука подтверждает как объективный характер счастья, так и объективный характер боли. Опишем замечательный эксперимент, проводившийся на группе людей. К ноге каждого человека прикладывали очень горячую пластину, температура которой во всех случаях была одинакова. Затем люди сообщали об интенсивности боли. Их показания значительно

расходились между собой, но сильно коррелировали с различными уровнями активности в соответствующей части коры головного мозга [17] . Это подтверждает связь между показаниями человека и объективной мозговой активностью. Нет разницы между тем, что люди думают и чувствуют, и между тем, что они чувствуют «на самом деле», в которую нас хотели заставить поверить многие социальные философы.

17

См.: Coghill et al., 2003. Любопытно, что реакция мозга в таламусе, более примитивной части мозга, у всех людей практически одинакова. Но это не та область, в которой возникает сознательный опыт.

Единое измерение

Но не упрощение ли это? Действительно ли есть множество видов счастья и боли? И в каком смысле счастье является противоположностью боли?

На самом деле, есть много видов хорошего и плохого самочувствия. Среди позитивных чувств есть чувство того, что вы любите и любимы, ощущение достижения, открытия, комфорт, спокойствие, радость и многие другие. Среди негативных – страх, гнев, печаль, чувство вины, скука и так далее. Но, как я отмечал выше, все они не отличаются от ситуации, в которой боль и удовольствие – чисто «физические»: боль можно сравнить с болью, а удовольствие – с удовольствием. Сходным образом можно сопоставить психологическую и физическую боль [18] , а также психологическое и физическое удовольствие.

18

В интересном эксперименте, проведенном командой британских исследователей, участвовали 16 пар, которых наугад подвергали электрошоку – либо мужчину, либо женщину. Когда током ударяло мужчину, женщина получала сигнал о происходящем. Ее мозг исследовали, когда она сама подвергалась электрошоку (физическая боль) и когда удар током получал ее партнер (ментальная боль). Мозговая реакция в двух областях мозга была похожей в обеих ситуациях (см.: Singer et al., 2004). Что касается более общего взаимодействия физической и ментальной боли, см.: Romano and Turner, 1985; Turk and Okifuji, 1994.

Но является ли счастье единой формой измерения опыта, простирающегося от крайнего несчастья до крайней радости? Можно ли быть одновременно счастливым и несчастным? В общих чертах можно сказать, что нет, нельзя быть одновременно счастливым и несчастным. Позитивные чувства заглушают негативные и наоборот [19] . Иными словами, у нас есть только одна область, простирающаяся от крайне негативного до крайне позитивного.

Чтобы это не выглядело слишком механистичным, нам следует подчеркнуть, что счастье может быть возбужденным или спокойным, а несчастье – беспокойным или подавляющим. Эти важные различия соответствуют разным уровням «возбуждения». Диапазон возможностей проиллюстрирован на нижеприведенном графике, разрушающем впечатление, что счастье может быть только волнующим или гедонистическим.

19

Для исследования этого явления понадобятся данные по одному и тому же индивиду на протяжении всей его жизни. Например, если настроение человека стимулируется позитивными и негативными отрывками из фильмов и несколько раз фиксируется на энцефалограмме, наблюдается сильная отрицательная корреляция активизации левой и правой стороны. Совсем другое дело – сравнивать разных индивидов. Когда отчетный период не является кратковременным, естественным образом получается, что один и тот же человек сообщает и о позитивных, и о негативных чувствах. В действительности, одни говорят о большом числе и тех, и других чувств, а другие – о небольшом, что приводит к установлению положительной статистической корреляции между позитивными и негативными чувствами, когда данные собираются в группе людей. Но эти результаты нерелевантны, потому что:

а) чувства не являются кратковременными;

б) они предполагают б'oльшие погрешности в измерениях, чем при наблюдении за одним и тем же человеком на протяжении какого-то времени;

в) ученые исследуют линейную зависимость между позитивными и негативными чувствами, тогда как в действительности она имеет L-образную форму (где позитивные чувства измеряются по одной оси, а негативные – по другой).

Исследование, проведенное среди техасских женщин, подчеркивает различие между корреляциями во времени и между разными людьми. Корреляция позитивных и негативных чувств в зависимости от ситуаций для одного и того же человека составляла -0,83, тогда как корреляция среди разных индивидов – всего лишь -0,42 (см. более ранний вариант: Kahneman et al., 2004).

Касательно этих вопросов см. также: Green et al., 1999; Russell and Carroll, 1999a, 1999b. В этих работах приводятся дополнительные свидетельства в пользу существования единого измерения счастья/несчастья.

(Когда вы настолько чем-то увлечены, что забываете о себе, – это одна из самых приятных форм возбуждения. Такое ощущение «потока» может быть удивительным как в тот момент, когда вы его переживаете, так и когда оглядываетесь назад.) [20]

Два измерения чувств

Качества счастья

Описанная мной концепция счастья была развита в основном

в эпоху Просвещения в XVIII веке. Она соотносится с тем, что мы чувствуем, когда проживаем наши жизни. Общеизвестно, что она послужила источником вдохновения для авторов Декларации независимости США и занимает центральное место в культурном наследии Запада.

20

Оно детально обсуждается, в частности, в: Csikszentmihalyi, 1990; Чиксентмихайи, 2011. Там описывается шахматист, сообщавший, что он испытывал во время игры: «Я полностью управляю своим миром, контролирую ход вещей и событий». Однако Селигман (Seligman, 2002, p. 116; Селигман, 2006, с. 160) утверждает, что в потоке у вас нет позитивных чувств: они приходят позднее, когда вы оглядываетесь назад. Он различает три совершенно разных вида счастья: приятная (для чувств) жизнь, достойная жизнь (поток) и жизнь, исполненная смысла (служение другому человеку). Ясно, что все эти факторы взаимодействуют, влияя на общий поток счастья, которое мы переживаем.

Концепция отличается, например, от подхода Аристотеля и многих его последователей. Аристотель полагал, что целью жизни является eudaimonia, или разновидность счастья, связанная с добродетельным поведением и философским размышлением. Эту идею видов счастья, высоких и низких удовольствий, в XIX веке воскресил Джон Стюарт Милль, и она сохранилась до наших дней. Милль полагал, что счастье, которое дает разный опыт, может варьироваться как количественно, так и качественно. (Он не смог смириться с тем, что удовлетворение от игры «в иголочки» настолько же ценно, насколько и удовлетворение от поэзии.)

Догадка Милля была правильной, но он неверно ее сформулировал. Те, кто обрел смысл жизни, счастливее тех, кто живет мимолетными удовольствиями. Кэрол Рифф из Университета Висконсина привела множество подтверждений этого факта. Она произвела измерение таких вещей, как цель в жизни, автономия, хорошие отношения, личный рост и принятие себя, и использовала их для создания индекса психологического благополучия. В выборке из взрослых американцев очень высока корреляция этого индекса со стандартными оценками счастья и удовлетворенности жизнью, которые дают сами люди [21] .

21

См.: Keyes et al., 2002, model 4. Исследования показывают, что точное измерение содержательной радости, самоуважения, позитивных отношений, власти над окружением и личностного роста часто может предсказать значения таких физических показателей, как уровень кортизола, иммунитет, работа сердца, содержание минералов в костях, качество сна и асимметрия левой или правой лобной доли в мозговой активности. И оно может сделать это лучше, чем единичный ответ на вопрос об удовлетворенности жизнью.

Таким образом, Милль был прав в том, что касается истинных источников длительного счастья, но не прав, когда считал, что некоторые виды счастья по самой своей сути лучше других [22] . В действительности, это крайне патерналистский взгляд. Конечно, очевидно, что некоторые удовольствия – например, от кокаина – по своей природе не могут длиться долго: они вступают в противоречие с долговременным счастьем человека, тем самым давая понять, что нам следует их избегать. Точно так же следует избегать некоторых нездоровых удовольствий, вроде тех, что получает садист, например, потому что они уменьшают счастье других. Но ни одно хорошее чувство не считается плохим само по себе – оно может стать таковым только из-за своих последствий [23] .

22

Рифф не согласилась бы с моим выводом и совершенно справедливо возразила бы против упрощенного и механистичного понимания счастья. Но в широком спектре мнений по этим вопросам разрыв между сторонниками Бентама и «неоаристотелианцами» крайне невелик по сравнению с пропастью, отделяющей эти две позиции от всех остальных.

23

См. об этом главу 8.

Счастье улучшает ваше здоровье

В сентябре 1932 года мать-настоятельница католического ордена «Школьные сестры Нотр-Дама» в Америке решила, что все новые монахини при поступлении должны писать автобиографию. Эти автобиографии сохранились и не так давно прошли независимую психологическую экспертизу, давшую оценку положительных чувств, которые в них раскрываются. Затем было проведено сравнение этих оценок с продолжительностью жизни каждой монахини. Поразительно, но степень положительных эмоций, которые проявлялись у монахини в двадцать лет, была замечательным показателем того, как долго она проживет.

Лишь 21 % самой жизнерадостной четверти монахинь, живших в 1991 году, умерли в течение последующих девяти лет в отличие от 55 % наименее жизнерадостной четверти [24] . Это показывает, как счастье может увеличить продолжительность жизни.

На самом деле, по большей части продолжительные положительные эмоции приносят нам пользу. Всякий раз, когда мы измеряем счастье, оно оказывается проводником физического здоровья (при прочих равных условиях) [25] . У счастливых людей, как правило, более здоровая иммунная система и более низкий уровень вызывающего стрессы кортизола. Если их в порядке эксперимента попытаться заразить вирусом гриппа, вероятность заболеть у них окажется ниже. Также выше вероятность, что они поправятся после тяжелой хирургической операции.

24

Danner et al., 2001, table 3, rows 5 and 8.

25

См., напр.: Ryff and Singer, 2003; Goleman, 1996, ch. 11; Rosenkranz et al., 2003.