Счастье в том, что вместе мы
Шрифт:
ней. Будто сутенёр за
сбежавшей от
налогов куртизанкой.
Мон тоже смеялась,
пока бежала, как и
я. Гарри пришлось
наблюдать этот
странный спектакль,
но он решил не
дожидаться
“второго акта”,
поэтому зашёл в
свой номер, а вот Лу,
только что
вышедший из
своего - решил
подождать и узнать,
чем закончится
дело. Добежав до
другого крыла,
девушка запыхавшись,
остановилась
повернулась, испуганно смотря
на приближающегося меня.
========== Решил и заставлю 2 ==========
– Вот мне интересно,
что ты заставляешь
её делать?
–
полюбопытствовал
Луи, подходивший к
полуголым нам, с
голубоглазой.
– Мон,
не сдавайся. Я на
твоей стороне.
Оказывается, Томмо
подходил не к нам, а - к лифту. Нажав
кнопку вызова, он
улыбнулся и
посмотрел на нас.
– Не слушай его!
–
воскликнул я,
придерживая
простыню на поясе,
чтобы она не спала.
– Ну, зачем?
–
простонала Моника,
держа одеяло
подмышками.
– Наших ты
полюбишь, обещаю, - спокойно сказал я.
– Вау! О чём речь?
Кого “наших”?
–
спросил Лу,
услышавший наши
споры.
– Он требует от меня
детей! Троих,
понимаешь?
–
пожаловалась Мон
голубоглазому.
– Зейн, что так мало?
Эль уже вкурсе, что
пятью ей не
отделаться,
повышай
показатель!
–
усмехнулся Луи,
зайдя в лифт.
– Мон,
крепись!
Кабинка с проводами уехала с шатеном.
Я перевёл взгляд на
испугавшуюся
девушку от
услышанного, и
улыбнулся.
– Нет, Малик, -
пригрозила пальцем русоволосая.
– Пошли, - я взял
девушку за руку, и
она послушно
потопала со мной в
номер.
– Сколько
тебе лет, 25? Пора,
думаю.
– А тебе 20 - не пора!
Ты еще не
нагулялся, подумай
хорошенько, -
щебетала Мон, пока
мы шли к номеру.
– Но потом ты не
сможешь родить.
Всмысле, сможешь,
но могут быть
осложнения,
понимаешь?
–
уговаривал я,
открывая дверь
нажатием и
пропуская девушку
внутрь.
– Что за чушь, Малик? Ты совсем? Я не буду,
Моника, заходя в
ванную.
– Это мы еще
посмотрим, - еле
слышно прошептал
я, уходя к себе в
номер, чтобы
принять душ.
========== Пошли гулять? ==========
От лица Мон :
Почему я не люблю
детей? Не знаю,
может, потому что от
них куча проблем?
По сути, у человека
всегда есть какие-то
дела, вопросы,
которые надо
уладить и решить.
Но к ним
прибавляется еще
один - ребёнок. Это
маленькое
вечноплачущее,
– писающее и -ноющее существо, зато сколько любви,
ласки и радости оно
излучает? Не знаю. Я
в замешательстве.
*СТУК В ДВЕРЬ*
– Мон, ты скоро?
–
вопил за дверью
Зейн. Я же в нижнем
белье стояла в ванной у зеркала и смотрела в него, задумавшись о детях.
– Да, - сказала я,
открывая дверь, на
что брюнет улыбнулся.
– Ура!
– наигранно
завопил Малик.
–
Одевайся, и пошли
гулять.
Я в нижнем белье
прощеголяла мимо
кареглазого и
подошла к
чемодану.
– Куда мы идем?
–
поинтересовалась,
роясь в поисках
подходящей
одежды.
– Детка, мы в Нью-Йорке! По городу
погуляем, или ты
против?
– спросил
Зейн, разглядывая
дверь ванной.
Я не поняла, почему он не смотрит на
полуголую меня, и
подняла бровь.
– Нет. Взгляни сюда.
Парень стоял,
засунув руки в
карманы джинс. Еще
на нём, кроме них, была голубая футболка и
конверсы. Как
только брюнет
повернулся, то
открыл один глаз, а
другой - держал
зажмуренным.
– Ты чего?
–
испугалась я.
– Оденься.
– Оу, хорошо.
Я нашла джинсы и
задалась очень
важным вопросом.
– Индюк, а на улице
холодно?
– Нет, Индюшка, -
улыбаясь, съязвил
Малик.
– Кстати, я
придумал тебе
прозвище. Думаю,
ты догадалась,