Счастье в том, что вместе мы
Шрифт:
такого, какой ты
есть. Забывать её -
предавать самого
себя. Конечно, есть и
такие семьи, где о
ней вспоминают со
слезами на глазах и
горестью в душе, но
это единичные
случаи. Семья - это
дом, крепость, опора. С ней можно не притворяться и
быть самим собой,
какой бы скотиной
ты ни был, повышая
голос на мать или
другого члена семьи.
А забывать про
семью - вообще
низко на столько,
что
словами.
Мне было хорошо всё это время, и я даже не удосужилась
позвонить и узнать,
как дела дома.
Набрав номер мамы,
я поднесла телефон
к уху и стала дожидаться ответа с
другого конца
провода.
– Моника? Солнце
моё, как ты?
–
раздался голос
мамы.
Моё сердце
чуть не выскочило
из груди, а из глаз
упала слеза.
– Мам, привет. Я так
соскучилась.
Хорошо всё, даже
слишком. Ты как?
Как папа?
– Неплохо. Эм.
Моника? У меня для
тебя есть новость.
Не знаю, как ты к
этому отнесёшься,
но …
– Что? Не тяни!
– Дочка, я нашла
другого мужчину, и
мы с папой
разводимся.
– Чего?
– вырвалось
у меня. Мои колени
затряслись. Как
такое возможно?
Люди, которые
прошли вместе ” И огонь, и воду, и
медные трубы ”
могут расстаться?
– Не знаю, как так
получилось. Моника,
не плачь, я уже
слышу, как ты
хлюпаешь носом.
Не переживай, мы с
папой любим тебя и
ждем твоего
возвращения.
– Главное, чтобы вы
друг друга любили,
идиоты, - сорвалась
на крик я,
задыхаясь сама от
своих слез.
– Дочка, мне не
нравится твоя
реакция. Мы с папой
не ссорились, просто
будем жить отдельно. Ты не
должна плакать. Всё
к лучшему,
слышишь?
– К лучшему? Мои
родители клялись,
что будут вместе не
смотря ни на что, а
теперь разводятся!
А клятвы ” И в беде,
и в радости ” только
в радости работали?
– кричала в трубку
я.
Из номера вышел
Зейн с вопросительным
видом. Увидев мои
слезы, он вспешке
вытер их и обнял
меня. Мама
продолжала нести
свою байду, но я
уже
слушать, просто
плакала в плечо
парню, который
ещё и держал меня,
чтобы я не упала,
ибо мои ноги уже не
могли нормально
стоять.
– Моника? Моника?
–
кричал голос моей
мамы в трубке.
Зейн выхватил её и
поднёс к моему уху.
Я убрала телефон и
продолжала плакать, тогда кареглазый прижал мобильник к своему плечу, так как его руки были заняты мной, и сказал :
– Извините, Моника
не может сейчас
сама ответить. Она
перезвонит. До
свидания.
Сбросив вызов,
Индюк отрывал меня от себя и посмотрел в заплаканные глаза.
– Что это такое? Не
могла с мамой
договорить?
Меня ещё больше
бросило в истерику,
поэтому я ударила
парня по плечам и,
вырвавшись из его
объятий, убежала.
========== Утешение. Веселье впереди. ==========
Я забежала в
женский туалет и
закрылась.
– Мон! Открой!
Слышишь? Моника!
– долбил дверь
Малик.
Я проигнорировала
его указания и
плакала, захлёбываясь в
своих слезах.
Умывшись, отошла к окну и поразглядывала город свысока, ибо
гостиница очень
высокая, а наши
номера находились
почти на самой
вышке. Внизу
бегали люди, ездили
машины.
Присев на подоконник, я,
вроде как,
успокоилась и могла
спокойно и
адекватно оценить
ситуацию. Мои
родители
разводятся. Какого
черта? Эти люди
любили друг друга и
любят, просто они
об этом забыли, вот
и всё. Мон, что ты
несёшь? Наверно,
родители могут
развестись, нет? Нет,
мои не могут! Во мне
боролись два
непонятных
существа : Моника - взрослая и
уверенная в себе
женщина, другая - маменькина и
папенькина дочка,
которая не
переживёт, если её
родители
разойдутся.
Конечно, это эгоизм,
но я не хочу их
развода, и точка.
– Мон? Ну открой, -
ныл под дверью
Зейн, постукивая
костяшками
пальцев.
– Эй? Ты чего тут