Счастье вдруг, или История маленького дракона
Шрифт:
Во-вторых, благодаря этому разговору, мне стало ясно, с какого перепугу Вернон бросил все дела, вызвал коллег и помчался к особняку Дантоса…
Дело в том, что, войдя в камеру леди Жанетт, Вернон обнаружил ещё тёплое, но уже бездыханное тело. На момент разговора с Даном причины смерти неудачливой воровки ясны не были, но так как на постели заключённой стоял поднос с недоеденным обедом, брюнет сделал вывод, что её отравили.
Он связал это происшествие с захватом основного логова банды (а в том, что тот особняк, в котором нам с блондинчиком
Усугублял ситуацию тот факт, что о смерти леди Жанетт должны были узнать не раньше восьми вечера — время, когда заключённым приносят ужин. То есть ни у следователей, ни у герцога Кернского не было повода насторожиться. А ещё при таком раскладе становилось совершенно ясно, что ждать до вечера злоумышленники не будут.
— Ты мог предупредить меня по амулету связи! — рыкнул на это Дан.
— Не мог, — ответил Вернон хмуро. — Не было никакой уверенности, что тебя ещё не захватили. А сообщать преступникам о том, что к ним едут боевые группы, согласись, глупо. Тебя бы прибили, и всё.
Я вспомнила реакцию магов на сообщение о том, что особняк окружён, и нервно сглотнула. А наш раненый герой фыркнул и поджал губы.
В общем, Вернон не знал, но предполагал. И, собственно, именно это нас спасло.
Ещё нам несказанно повезло, что в составе боевых групп при управлении магического надзора есть лекари. Пока один из них занимался раной Дантоса, второй выводил из магического сна прислугу. Из последних, к счастью, никто не пострадал.
В-третьих, из того же разговора я узнала о результатах операции: шестеро убитых и двенадцать раненых — это у них и трое раненых — это у нас. Из последователей Терна только один целым и невредимым остался, и то лишь потому, что вырубили его в самом начале драки. А у нас вполне мог случиться один труп, но…
— У твоей девочки появился очень горячий поклонник, Дан, — вещал брюнет весело. — Как только выпишется из госпиталя, начнёт обивать порог твоего дома.
— Зачем? — тут же нахмурился герцог Кернский.
— Как «зачем»? Влюбился человек. С кем не бывает?
Блондин одарил маленькую сопящую меня пристальным взглядом, снова поднёс амулет связи к губам:
— Она дракон, — напомнил блондин сурово.
— А ему без разницы, — совсем развеселился Вернон. — После того как Астра спикировала с потолка и закрыла его от огненного шара, он ею просто грезит.
Я удостоилась ещё одного пристального взгляда.
— Да? Хм… ну ладно, пусть приходит.
— Мне показалось, или это сейчас угроза была?
— Нет, Вернон, что ты… — процедил герцог недобитый. — Я каждому поклоннику Астры как родному рад.
— Да?
В интонациях мага прозвучало искреннее недоумение, но Дантос пояснять не стал.
Некоторое время мужчины молчали, потом Вернон вспомнил о важном:
— Кстати, ты говорил, что завтра твоя кузина приехать
— Нет.
— Что «нет»?
— Не можешь, — хмуро взирая на золотого толстопопика, сказал Дан. У него вообще настроение резко на спад пошло. — Визит кузины пока откладывается. И я сам её встречу.
— Хм…
Ровно в этот момент из спальни вышла Полли с ведром и тряпкой, но проверять работу я не спешила. По-прежнему сидела, сопела и ждала, когда ж у кое-кого совесть проснётся. И… о чудо!
— Ладно, Вернон. Меня зовут.
— Я вечером загляну? — всполошился брюнет.
— Ага. Заглядывай, — сказал Дан и провёл пальцем по тёмному камню, дезактивируя амулет. И уже мне: — Ну и зачем ты под заклинания лезла?
«Хм… хороший вопрос. Но есть встречный: а что я должна была делать? Сидеть и смотреть?»
Нет, понятно, что у нас численный перевес и всё такое, вот только маги из братства дрались как бешеные. Им же терять нечего. А знаешь, на что способен загнанный в угол человек? Ну вот и всё.
К тому же я была жутко зла, мне требовалось спустить пар.
А драконья сущность так и вовсе озверела. Она, как твою кровь учуяла… в общем, не могла я в стороне остаться. Вот хоть убей, не могла.
И потом… всё не так страшно было.
Ну подумаешь, молнии. Ну подумаешь, шарики там всякие разноцветные. Это ж почти как праздничный фейерверк! И Вернон весь из себя такой красивый… Он заклинания с двух рук бросал. И ещё один брюнет из управления с двух рук такой тыщ-тыдыщ! А когда магический резерв кончился, он меч из ножен выхватил и…
— Прости, что впутал тебя в это. — Блондин устало покачал головой. В его голосе звучали грусть и неподдельное сожаление. — Обещаю, больше никаких заварушек.
Я закатила глаза — кто о чём… А потом вспомнила, зачем тут сижу, и о том, что злюсь, тоже вспомнила. И ка-ак рявкну:
— Ву-у-у! — Что в переводе с драконьего означает: «Бегом в постель, зараза!»
Улыбнулся. Едва заметно, но всё-таки.
Вот после этого я соизволила встать, вежливо кивнуть ошарашенной Полли и отправиться в спальню, чтобы проверить качество уборки. А едва переступила порог, услышала шёпот:
— Видала? — А следом совсем тихое: — Тиран чешуйчатый.
В интонациях Дантоса было столько искренности, что не обладай я драконьим слухом, ни за что бы иронии не заметила.
Дальше вообще неожиданно было:
— Ага, — согласилась Полли. Тоже, кстати, шёпотом. — Она сегодня всех извела. Даже Роззи и той досталось.
— Я попробую приструнить, но ничего не обещаю. Так что готовьтесь.
Горничная тяжко вздохнула и, явно повинуясь жесту блондина, потопала прочь, а я… я обиделась.
Тиран, говоришь? Да что ты знаешь о тирании, пупсик?!
Нет, я не хотела мстить. Вернее, хотела, но не собиралась. Ну в смысле: зла не таила и никаких коварных планов не вынашивала. План родился спонтанно. Сам. В миг, когда в спальню вошёл лекарь.