Счастье Вениамина Л.

Курчаткин Анатолий Николаевич

— Ты полагаешь, — еще продолжая сотрясаться от хохота, проговорил он, когда выпрямился, — что ты человек? Вот болван! Ну-ка посмотрись! —

Он шагнул к белому встроенному шкафу и распахнул его створку. На внутренней стороне створки блеснула пластина зеркала. — Посмотрись, посмотрись!

Вениамин Л. переступил ногами — и оказался в зеркале. Он оказался в зеркале — и обомлел. Его прежнего не было, а на него со створки глядела совершенно настоящая, голая крыса. Худая, грязная, с плешинами в шерсти, но — крыса! И ноги, которыми он переступил, чтобы подойти к зеркалу, были вовсе не ногами, а лапами. И лапами были руки, — вот почему ему стало трудно хватать ими что-либо. А ногти на них — это были не ногти, а когти! Только,

видимо, все эти изменения происходили так медленно, так постепенно, что он не отдал себе в них отчета!..

Слезы радости, слезы счастья, восторга вырвались у Вениамина Л. Он мутировал! Он стал крысой! Как глава города, как другие. И значит, ему не грозит судьба этих несчастных, которые загнаны сейчас в подвалы. И как хорошо, как это замечательно, что он ничего не помнит о себе том, прошлом, когда его звали не Уко. Как хорошо. Он Уко, и только. Пасюк, и больше никто. Крыса.

— Что, убедился? — спросил господин из подвала, закрывая створку.

Вениамин Л., вытирая тыльной стороной лапы глаза, подтверждающе кивнул. Он был не в состоянии говорить от раздирающих его восторга и счастья.