Счастье
Шрифт:
Глава 3
*
Двенадцать лет назад.
Томас пришёл с работы, когда солнце село за горизонт, забирая с собой весь свет, позволяя темноте вновь окутать город. Обычно, когда он работал не в ночную смену, то возвращался до заката. Но никто ещё не собирался спать: Кай читал книгу, Коя рисовала в альбоме вместе с Марфой, Рэй что-то обсуждал с курящим Жаном, а Крис зашивал брюки.
– Ребят, – окликнул Томас, снимая с плеча рюкзак. – Я кое-что принёс.
Он раскрыл перед друзьями сумку, доставая небольшой сундучок с надписью
– Что на этот раз? – Жан потушил незаконченную сигарету о бетон и положил окурок в пачку – потом пригодится. – Мини-гольф или муравьиная ферма?
– Я ходил к своему старому другу и за небольшую плату выпросил в аренду инструменты, – он показал на столик. – Давайте совершим что-то необдуманное, – Томас взял со стола тату машинку и поднял её над головой, чтобы увидели все ребята, – сделаем коллективное тату.
Вмиг все друзья посмотрели на Томаса как на идиота.
– Типа, – Рэй свёл брови к переносице, – как влюбленные парочки?
– Именно, – Томас воодушевлённо улыбнулся, смотря на Марфу, но тут же осёкся и посмотрел на Кая. – Или как друзья. Придумаем что-нибудь лёгонькое, что будет олицетворять нашу дружбу, а потом, лет через двадцать, когда мы станем старыми, будем смотреть на неё и вспоминать молодость. Что скажете?
Ребята переглянулись и недоверчиво покосились на Томаса. Томас же кусал губу, стараясь скрыть улыбку.
– А что, – начал Крис, делая шаг вперёд. – Мне нравится идея. Только представьте, как в старости мы будем вспоминать этот день.
Жан кивнул.
– Что будем бить? – Кай смотрел на запакованные иглы.
– Я знаю! Знаю! – взвизгнула Коя, поднимая руку вверх, чтобы её заметили, но от возгласа Марфе пришлось закрыть руками уши.
Коя придвинула к себе альбом и что-то начертила на пустой странице, и с детской улыбкой показала рисунок.
– И что это? – Жан взял альбом в руки и принялся его вертеть. – Это вообще читается?
Во весь альбомный лист была начерчена буква Y.
– Мы пришли с разных дорог, но идём по одной. Это не просто буква – верхние две палочки означают нас, живущими разными жизнями, а нижняя, в которой они соединяются – наша общая судьба.
– Интересно, – ответил Томас, задумчиво почесав подбородок. – Кто «за»?
Немного подумав, все снова переглянулись и нерешительно подняли руки. Только Марфа переступала с ноги на ногу и неуверенно смотрела в пол.
– Я спросил, как и что делать, – Томас сел за стол. – Как вспомню перечерченные мною рисунки, – он задумчиво улыбнулся.
– Внимание! – тут же вскрикнула Марфа, поднимая руку вверх. – Жёлтая карточка. Не смей даже прикасаться к этой машине дьявола!
– Но он единственный, кто знает, что и как делать, – Коя посмотрела на Томаса. – Так?
Он сглотнул.
Так они и ютились вокруг Томаса, старательно выводящего линии на запястьях. Бредовая идея, и на утро о ней все пожалеют, но жизнь научила наслаждаться моментами. Возможно, это будет
Марфа отстранённо сидела в стороне и с ужасом смотрела, как из чернильных линий выступали редкие капли крови. Она видела, как морщился Кай, как пару раз взвизгнул Рэй и как Томас, высунув язык, старательно, сам себе выводил очертания буквы.
– Марфа, – Рэй внимательно рассматривал свежее тату под плёнкой. – Ты последняя.
Девушка тут же соскочила со стула и вытянула руки вперёд, делая два шага назад.
– Я не хочу, – заикаясь, она опустила руки. – Не сегодня.
– Ничего страшного, – спокойно ответил Томас и, подмигнув девушке, посмотрел на друзей. – Если не хочешь – не будем набивать.
– А можно было и не соглашаться? – ошарашено спросил Жан, после чего вся комната заполнилась смехом.
*
Двенадцать лет спустя.
Вспоминая о прошлом, Жан сидел в подсобке, прислонившись к стене, и задумчиво смотрел на выцветший рисунок. Тату на запястье уже не значило: «Мы пришли с разных дорог, но идём по одной». Может быть, восемь лет назад, этот смысл ещё был актуален, но сейчас стоило перевернуть тату и все становилось на свои места.
Мы шли по одной дороге, но свернули на разных.
Жан давно принял это, но на сердце всё равно было тяжко. Продать бы душу и вернуть всё назад: холодные ночи на ледяном бетоне, вечера за украденными продуктами, бесконечные уроки в школе и самое главное – все семеро и все рядом, прямо под боком. Только вот у Жана уже не было души – давно потерял где-то в прошлом.
Он посмотрел на часы и понял, что его смена закончилась пятнадцать минут назад. Медленно вставая с холодного пола, он открыл дверь в бытовку, забрал вещи и отправился на выход.
Работа уборщиком в «Нappiness» оказалась гораздо тяжелее, чем он представлял. Жан работал одиннадцать часов по минимальной оплате из-за отсутствия не только высшего образования, но и обычного школьного аттестата. Для работодателей это значило только одно – в прошлом Жан занимался чем-то незаконным. Но никто из них не представлял кто и почему забрал у него надежду на светлое будущее.
Проходя по ночному Са-Рьяно, парень в который раз радовался, что течение занесло его именно в этот город. Яркие рекламные стенды освещали неоновым светом всё вокруг, окна домов на фоне чёрных стен казались звёздами, которых в городе из-за выстроенных небоскрёбов практически не было видно. Поэтому Жан с грустью вспоминал моменты, когда они с друзьями на Бэе приезжали на море и ночью, лёжа на спине, рассматривали созвездия.
Любая тварь свыкается с обыденностью, вот и Жан привык, что всю жизнь ему приходилось карабкаться по грязи, чтобы хоть как-то прожить среди обыкновенных людей. Сейчас ему двадцать шесть, и он вряд ли сможет завести семью. Никто не захочет связать свою жизнь с таким неудачником, как он. Он не хотел, чтобы его ребёнок родился от уборщика, живущим в подвале под дорогой мегаполиса. Парень уже принял судьбу как должное.