Счастье

Волковский Карл

– Чему ты так улыбаешься, Сев?
– спросила Нарцисса, дернув его за рукав мантии.

– Ничему. Тебе, - Снейп лишь прижал ее крепче к себе.

***

– Сев, я тут подумала, ты же так хорошо разбираешься в зельях...

Парень утвердительно хмыкнул, не отрываясь от учебника по Трансфигурации.

– Да и в Темной магии тоже...
– Нарцисса болтала в

своей обыкновенной манере, но вдруг непривычно серьезно заметила: - А вдруг это всё не правда?

– Что именно? То, что я разбираюсь в зельях и черной магии?
– насмешливо переспросил Северус, поудобней усевшись в кресле. Нарцисса, как она часто делала, сидела на подлокотнике и легонько, как будто бы задумавшись, постукивала стройной ножкой по его ноге.

– Нет, Сев. А вдруг я тебя не люблю совсем, - задумчиво сказала она.

Снейп пораженно поднял на девушку взгляд. Она отрешенно рассматривала узор ковра.

– Что ты этим хочешь сказать?
– спросил он каким-то не своим голосом. Звук этот изумил его самого, но Нарцисса ничего не заметила.

– А вдруг ты меня заколдовал, приворожил, каким-нибудь зельем, - просто вздохнула она.
– Как я могу быть уверенной?

Северус удивленно молчал, не зная, что на это ответить. Это было просто нелепо.

– Это нелепо, - проговорил он.

– Ах, ты считаешь меня нелепой?!
– воскликнула Нарцисса, взглянув на него с необычной злобой.
– Вот как значит? Да?

– Нет, Нарцисса...

– Ну и прекрасно!
– оборвала его девушка, резко вскочив на ноги.
– Ты бы видел, как тебе завидовали, что ты со мной! А ты меня не ценишь! Используешь на мне свои зелья!

– Нет...
– Северус с ужасом выронил книгу, тоже вскочив с кресла. Однако, Нарцисса не дала ему и слово сказать, крича всё громче:

– Я считала тебя таким загадочным, таким одиноким! Как... как герой какой-то книги!
– Слизеринка возмущенно запыхтела.
– А ты!.. Ты просто... ты! Ты. Приворожил меня! Ты гад! И к тому же полукровка!

Снейп побледнел. Вся гостиная уже откровенно прислушивалась к воплям Нарциссы. Впрочем, не услышать ее было невозможно.

– Истеричка!
– рявкнул парень, чувствуя как внутри что-то тихо умерло. Осталось лишь разочарование, раздражение и гнев.
– Хватить нести чепуху! Что с тобой?

– Что-что?
– взвыла Нарцисса и разрыдалась. Сквозь ее завывания с трудом удалось различить:

– Я другого люблю! Люциуса Малфоя!

Северус похолодел, даже вздрогнул от внезапного озноба. В горле возник непонятный ком, мешавший дышать. В ушах противно зазвенело, а в голове крутилась лишь одна мысль - тебя предали... Где-то за задворках его разума хохотал Сириус Блэк со своим дружком Поттером, обнимающий смеющуюся Эванс, и чей-то зловредный голосок пищал: "Дурак ты, Принц, дурак. Думал, что всё так просто, да? Думал, что она тебя оценит? Что она тебя стоит..."

Искаженное рыданием лицо Нарциссы стало ему вдруг отвратительным. Как он раньше этого не замечал? Как он мог быть таким слепым? Счастлив он был, видите ли!

Гнев волной окатил Северуса и куда-то испарился, оставив после себя опустошение и смертельную усталость. Эта сцена, устроенная Нарциссой, его утомила. Мир рухнул, а она плясала на его обломках, шмыгая носом и проливая крокодильи слезы. Смешно, да и только... Дурак, на что ты надеялся?!

Слизеринец молча повернулся и вышел, оставив учебник валяться у ног светловолосой девушки, сотрясавшейся от рыданий, но глядевшей ему вслед каким-то необычайно торжествующим взглядом.

______________________________________________

* цитата из рассказа Р.Л. Стивенсона "Дом на дюнах"

Глава 4

– Северус, я за тебя беспокоюсь.

Профессор Северус Снейп, преподаватель Зельеварения Хогвартса, невесело усмехнулся, отставив чашку с кофе на изящный газетный столик, и откинулся на спинку обитого темно-зеленой замшей кресла. Его привычные черные одеяния хорошо сочетались с обивкой мебели. Преподаватель не исключал, что это было сознательным выбором со стороны хозяина кабинета. По крайней мере, шутка была бы вполне в его духе. Он всегда, по мнению Снейпа, придавал слишком большое значение пустякам...

– Директор, Вы постоянно за всех беспокоитесь, - вежливо, но с долей иронии отозвался он.
– От этого у Вас могут развиться язва желудка и бессонница.

И всё же слова Дамблдора показались ему странно знакомыми, даже болезненными. Они чем-то взволновали его. Однако он никак не мог связать их с каким-нибудь конкретным событием в прошлом.

– Северус, мы же с тобой друзья, не так ли?
– Альбус Дамблдор улыбнулся, поправив на носу очки-полумесяцы в золотой оправе, и, стоило Снейпу согласно кивнуть, продолжил:

– Ты ни с кем не общаешься. Всё своё время провидишь в подземельях за своими зельями и книгами. Пойми, Северус, я ценю тебя, как специалиста, но тебе не кажется, что должно быть что-то еще?

Снейп отвел глаза, переводя взгляд сначала на заставленные книгами полки слева от директорского стола, а потом и на стены. Сквозь высокие окна падали последние лучи закатного солнца, окунавшие помещение в красновато-розовый цвет. Феникс мирно дремал на жердочке справа от Дамблдора. Его мелодичный храп был доминирующим звуком в кабинете. На полотнах бывшие директора и директрисы занимались своими делами, переговаривались в полголоса и читали газеты, сидя в своих креслах. Они даже после смерти продолжали вести свой привычный образ жизни, или, по меньшей мере, не расставались с некоторыми своими привычками.

– Что-то еще?
– повторил Северус, глядя на мирный быт портретов. Разговоры с Дамблдором всегда действовали на учителя умиротворяюще. Что-то было в самом облике этого седобородого старика, что успокаивало и привлекало. Сидя в этом круглом помещении, попивая кофе и изредка отказываясь от предложенных лимонных долек, возможно было поверить, что всё на свете идет своим чередом, люди добры и порядочны, везде торжествует справедливость, и всё будет хорошо.

– Да, Северус, - тихо отметил Дамблдор.
– Семья, например.