Счастлива по умолчанию
Шрифт:
И прежде всего о том, почему я вдруг уехала, оставив Егора одного.
Вставив ключ в дверной замок, непослушной рукой открыла дверь в квартиру, но войти не успела. Позади послышались шаги, и знакомый голос произнес так неожиданно, что я вздрогнула, разом выронив на пол и сумочку, и ключи:
– Натуля? Только не прогоняй, это я!
– Жора?
Я резко обернулась и взялась рукой за воротник, уж точно не ожидая увидеть здесь своего бывшего. Но это был он – Георгий, не понятно как здесь оказавшийся.
Жорик отошел от стены и встал передо
Этот букет он и протянул вперед, прежде стянув с головы шапку.
– Привет, Натульчик! Это тебе! Я так боялся, что цветы замерзнут, но – вот, привез, представляешь?!
Он еще больше похудел и осунулся. И залысины на лбу стали выше. А может, мне так показалось, потому что мы давно не виделись? Но глаза на меня смотрели по-прежнему знакомые и родные – карие, в опушке черных ресниц. Тоскливые и по-девичьи красивые.
Сколько раз я им верила и отвечала взаимностью – уже и не вспомнить.
Жора Либерман стоял передо мной, одновременно знакомый и чужой. Смотрел с надеждой, но сердце подсказало – он больше не мой.
– Жора, ты меня напугал, - призналась я, и не пытаясь скрыть своего удивления от встречи с парнем.
– Что ты здесь делаешь? Зачем меня нашел?
Улыбка у гостя стала шире.
– Натуль, не могу без тебя! Я к тебе насовсем пришел!
– Что?
– Насовсем, говорю, вернулся! Не могу больше так жить! Уже видеть никого не хочу – ни мать, ни Соню! Опостылели обе! Домой возвращаться тошно, хоть топись!
– К-какую Соню? – сознание продолжало пребывать в странной дымке, словно реальность решила взять паузу. Я все еще мысленно находилась с Егором и его признанием.
– Дочь маминой подруги, на которой они с тетей Руфью решили меня женить. Но ты не подумай, у нас с Соней ничего не было! Она совсем на тебя не похожа! Натуль, - Жорик шагнул вперед, пригладив на макушке жидкие волосы, - я такой несчастный! Ты мне веришь?
– Нет!
– а вот ответила четко. Слишком долго я хотела верить. Так долго, что еще не перестало болеть. – Зачем ты мне все это рассказываешь, Жора? – удивилась. – Мы расстались, вспомни. Разве тебе пяти лет было недостаточно?
– Но это правда! Я поссорился со всеми и на этот раз окончательно! Это все вранье, что тебе будет лучше без меня, что нам нужно отпустить друг друга. Я хочу быть с тобой, хочу быть вместе! Наташа, пожалуйста, прости!
Рука Жорика коснулась моей, и я чуть не упала, так от него отшатнулась.
– Ты с ума сошел, Либерман? Уходи!
– Нет. Вот, посмотри! – Жорик залез в карман и суетливо из него что-то достал. Протянул мне на ладони.
Это оказалась коробочка. Ювелирный футляр, в который обычно кладут ювелирное украшение. Чаще всего – обручальное кольцо. Красный футляр, чтобы окончательно меня добить.
Я почувствовала, как закружилась голова и стало по-настоящему дурно. От всего – от появившегося Жорика и его слов,
Ничего не отвечая, я отвернулась, толкнула дверь и вошла в прихожую. Направилась на кухню, чтобы глотнуть воды. Реальность продолжала расплываться.
– Натуля?! Натулечка! Стой, ты куда? Я тебя люблю, слышишь! Натуля!
Слова догнали в спину и остались висеть в воздухе отголоском прошлого. Жорик шагнул за мной в квартиру, догнал и поймал за талию, заставив обернуться.
– Жора, пожалуйста, - я попыталась снять с себя его руку, - не береди душу. Уходи! – оттолкнула в грудь.
– Для нас все уже закончилось, неужели ты не понимаешь?
Судя по тоскливому взгляду, полному отчаянной решимости – не очень.
– Нет! Ты не представляешь, как было сложно тебя найти! Я пытался, я правда хотел так думать, но не смог! Натуль, последний раз прошу – дай мне шанс!
Шанс? Рассмеяться не было ни сил, ни желания. Сколько этих шансов осталось позади – не сосчитать.
Я села на стул, стоять не было сил, и стала расстегивать пуговицы на полушубке.
Жорик тут же положил мне на ноги цветы и дрожащими руками раскрыл футляр. Поставил его передо мной на стол, опускаясь на колени.
– Вот, это тебе! Выходи за меня замуж, Наташенька! Мне только ты нужна, я все решил!
Надо же, как жизнь порой играет нашими чувствами и желаниями, обесценивая последние в новом дне. А возможно, изменяя нас самих – в данной конкретной точке времени непонятых и неудовлетворённых.
Когда-то я так мечтала услышать эти слова от своего мужчины. Сказанные именно так, со всей душой и без оглядки.
Когда-то. Если подумать, то не так уж давно это было, но по ощущению сердца – совершенно точно в прошлой жизни.
В кухне внезапно стало мало воздуха и слишком много блеска.
Блестели слезы в глазах бывшего, блестело отполированным золотом кольцо на столе, и блестела слюна в оскаленной пасти Амура… Ой! О котором я совсем забыла!
Пес стоял на пороге, расставив лапы, вздыбив шерсть на холке, и низко рычал, ожидая моей команды, чтобы оторвать от худосочного и несчастного Жорика кусок пожирнее. А у меня вдруг голос пропал, потому что в таком положении нас всех и застал внезапно вернувшийся из ресторана Егор.
– Фея, ты здесь?! – с шумом распахнув дверь, боксер ворвался в квартиру, вошел на кухню и замер, уставившись сначала на меня, а затем на незваного гостя. Мгновенно сжал челюсти, заметив на столе атрибут признания в любви и цветы.
Да уж, картина маслом. Я сидела, прижав ладони к бледным щекам, изумленная от всего происходящего, а Жорик повернул голову и открыл рот. И если Амур мог кого угодно впечатлить размером клыков, то сердитый Халк был способен любого привести в ужас!
В данную секунду я совсем не завидовала Жоре Либерману. Впрочем, у меня у самой при появлении соседа сердце ушло в пятки и окончательно отлила от лица кровь.