Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена
Шрифт:
Филипп предположил, что они вполне могли распоряжаться книгой, являвшейся собственностью этого театра, но все же взял ее. В конце концов, он всегда может сказать, что она ему не понравилась, или что он ничего не усвоил из прочитанного. Вечером, придя домой с репетиций и отобедав, он садился за чтение и вставал лишь часа через два.
Курс подготовительного чтения не ограничился этой книгой. Стопка прочитанных томов постепенно росла, и теперь на «Театральном освещении» лежали работы известных драматургов, критиков, биографии артистов и, естественно, «Ромео и Джульетта» Шекспира. Снова
Два часа репетиции пролетели довольно быстро. Бритоголовые Гуру Света пригласили его остаться на продолжение репетиции, однако Филипп запланировал на час дня встречу со знакомым звукоинженером. Ему хотелось узнать какими технологиями он сможет за это короткое время овладеть, которые можно было бы применить к несомненно устаревшей технической базе студенческого театра.
– Из вашего аппарата ничего архи-толкового уже ж не выжмешь, – спускал Филиппа с облаков старый знакомый, который, как ему казалось, лет двадцать носил одни и те же кепку и кроссовки. – Времени мало, поэтому либо используй-ка давай то, что есть, либо, если скажешь надо, сарендуем пульт средненький или планшет, тоже вариант. Но ты что, сам-то и на звук сесть хочешь? Зачем?
Говорил он забавно. Создавалось впечатление, что он менял слова местами, словно жонглировал ими или показывал какие-то фокусы. Как он сам объяснял, эта привычка выработалась у него еще со службы в армии, где он забавлялся, ненавязчиво пудря мозги офицерам, а после уже стало нормой.
– Хотелось бы, но не думаю, что справлюсь, – с досадой в голосе признался Филипп. – А если вдруг… ты бы смог подсобить?
– А спек? – спросил было его собеседник и начал что-то листать в телефоне.
– Что?
– Когда сам?
Филипп не шевелился. Он поводил глазами туда-сюда, словно боясь вспугнуть Магистра Звука, потом уставился на собеседника, хлопая глазами.
– Когда у вас спектакль? – вышел тот из лимбо и задал наконец вразумительный вопрос.
– А… в следующий вторник.
– Так, это у нас… двадцать пятое, – начал бубнить себе под нос Магистр Звука, – если сегодня-завтра дадут, то три дня… там еще понедельник… В котором часу? – решил уточнить он.
– В два.
После еще одной, короткой паузы Филипп получил окончательный ответ.
– Короче, все шансы на то, что смогу. Сложная сетка?
«Сетка? Так, наверное речь идет о плане фонограммы», – прикинул Филипп и уверенно ответил:
– Тебе – раз плюнуть. Я уже собрал фонограмму, проиндексировал, все метки расписаны. Нужно будет только на месте кое-какие указания дать, – заверял Филипп своего друга.
– Не въезжаю: для всего этого недостаточно железа вашего театра?
– Железа… А, техники? Достаточно, я думаю, – с нескрываемым недовольством ответил он.
– Тогда в чем дело?
Филипп немного помялся и признался:
– Не хочу использовать старое. Их старое оборудование не хочу использовать.
И еще одной недолгой паузе было суждено повиснуть в воздухе, после чего практичный Магистр Звука заключил:
– Я могу попробовать поколдовать над тем, что есть в театре, если меня к железу допустят, конечно же. А там уже потом видно
На том и порешили, и Филипп вышел из студии с некоторым облегчением. Он забежал в закусочную, чтобы перекусить и выпить легкий кофе перед встречей с еще одним старым знакомым – дизайнером одежды.
В плане костюмов и сценографии Филипп не хотел что-либо менять, и если в первом случае решающим фактором явилось то, что сами студенты занимались этим вопросом (выбор костюмов, кройка, примерка), в вопросе оформлении сцены им помог, как ни странно, сам режиссер. Фактура стены, ее цветовая палитра и высокий дверной проход в углублении в левой части сцены накрепко ассоциировали созерцаемое с европейским городом пятнадцатого-шестнадцатого века. Над реквизитом и дополнительными декорациями группа работала вот уже третью неделю, и вроде все у них довольно-таки неплохо получалось, но Филипп не был специалистом в этой области и поэтому он решил поскорее представить происходящее на суд Демиурга Кисти.
Его он знал еще со школы. Он любил во время занятий рисовать карандашом блиц-наброски. Основной целью было не попасться на глаза учителю, что у него практически всегда получалось. Не повезло ему дважды, и только в одном из этих двух случаев результат оказался плачевным. Его родителей вызвали в школу, а до этого он сам предстал перед директором в компании трех всем известных хулиганов, которых директор также в этот момент отчитывал по другим причинам. Так и стояли они, четверо бандитов, один из которых явно хотел оказаться подальше от знаменитой троицы. Конфликт с учителем был очень быстро замят в силу того, что эти трое, подумав, что он то ли сдал их дирекции, то ли дал какие-то показания, поймали несчастного после уроков и здорово поколотили, в результате чего на следующий день из двух родителей к директору пришел только отец и заявил, что жена с сыном сейчас в больнице и что ему накладывают гипс. Директор, конечно же стушевался, выразил сожаление в связи со случившимся, и после уже сам поговорил с тем самым учителем, который поймал нашего будущего Демиурга.
Рисовать он продолжил, и делал это уже открыто, не страшась быть пойманным. Его графика взрослела с каждым новым готовым рисунком, как и он сам, но что-то в нем изменилось после этого конфликта. Кто знает, может быть это было обычным совпадением, и желание рисовать одежды и украшения у него возникло бы при любых условиях, но он всегда отличался от других своей экстраординарностью. Даже время встречи с ним не было каким-то ровным часом или какой-то его пошлой половиной, а именно шестнадцать двадцать.
– Филипп, мой свет! Заходи! Как давно я тебя не видел, – приветствовал его Демиург Кисти, Пера, Карандаша и скорее всего уже и любого устройства ввода информации, используемого при обработке цифровых данных. Сегодня у него уже был свой маленький салон, в котором он и назначил встречу.
– Как жизнь? Какие успехи?
– Прекрасно! Вот, видишь? – художник развел руками в стороны. – Мой салон. Я бы не сказал, что клиентов у меня хоть отбавляй, но все же есть какое-то ядро, какие-то постоянные клиенты. Время от времени они приводят своих знакомых, те – своих, и так далее.