Счастливчик

Костин Сергей

Выражение лица брата не изменилось, но Росси не зря держалась за его тело. Она почувствовала, как напряглись его мускулы, как нарушило привычный бег единственное сердце. Брат не просто злился, он был взбешен. Росси просила его выполнить самое страшное, что только могла придумать. Неслыханное дело. Выйти на Поверхность днем. На это не решались даже взрослые Охотники. А что говорить о детях?

Чат прекрасно понимал, что если он послушается сестру, то жить им ровно столько времени, сколько требуется, чтобы подняться на Поверхность и дождаться дня. Но с другой стороны….

Он дал клятву.

– Это невозможно, – нельзя отводить глаза. И нельзя, чтобы Росси почувствовала, что он боится.

Какое—то время сестра смотрела не мигая. Довольно трудное занятие для ее нежных глаз, и Чат по достоинству оценил этот поступок.

– Ты же знаешь, я могу пожелать, что захочу и когда захочу? И знаешь, что могу приказать тебе умереть сейчас же?

Чат размышлял не долго. Смерть на Поверхности казалась ничуть не лучше смерти на Дорогах. Но там скрывался незнакомый мир, о котором рассказывали столько ужасного, но интересного. А смерть под землей – обычное дело. Чат принял решение.

Он осторожно оторвал от себя несопротивляющийся язык сестры, подошел к краю песчаной ловушки и посмотрел на двух тварей, которые все еще обгладывали бывшую подружку. Если он и умрет, то умрет один. А Росси останется жить. Он слишком любит сестру, чтобы предоставить любезность забрать Лесу желанную добычу.

– Разве ты не хочешь увидеть… узнать, что такое Великое Светило. Разве не хочешь понять страхи о которых нам столько рассказывали? И увидеть небо, с которого ты спустился много лет назад?

Конечно, Росси прекрасно знала, что сумеет убедить брата. Великое Светило манило. Они выросли вместе, мечтая когда—нибудь, хоть краешком глаз взглянуть на их дневные страхи. Ибо Ночные Охотники ничего не бояться больше, чем дневной свет.

– Мы можем погибнуть?

– Это стоит того.

– Но мама и отец…

– Если мы вернемся, они станут гордиться нами. Если нет, то… они и тогда станут гордиться. Кто из детей решался сделать это?

– Глупо!

– Глупо. Но мы же Охотники. И вообще, ты боишься, Счастливчик, которого нашли на закате ночи?

Она редко так называла его. Точно так же, как и родители. Что—то запретное было в полном имени. Чат часто старался понять, что? Может ответ откроется там, на Поверхности? Ну что ж. Он всего лишь выполняет обещание.

– Идем.

Росси радостно взвизгнула и прыгнула на шею брату. Чат инстинктивно отвернул в сторону лицо. Опыт, хорошая штука. Нет ничего приятного, когда черепные пластинки разом подпрыгивают и опускаются тебе на нос.

Выходом на поверхность из Северного Рукава служила узкая, не протиснутся, щель. Если бы Чат пришел один, он не стал бы зря тратить силы на твердую пароду. Но настойчивая Росси находилась рядом и быстро расширила проход своими крепкими и острыми лопатками.

На Поверхности еще царила ночь. Время, когда Ночные Охотники покидают уютную Твердь и отправляются за добычей.

– Как хорошо!

Росси втянула узкими ноздрями прохладный воздух, пахнущий зеленым лесом и необузданной свободой. А эти маленькие

мигающие точки на черном небе! И нет ничего страшного на Поверхности.

– Как прекрасно!

Росси чувствовала далекое присутствие отца, который почти каждую ночь выбирался на верх, чтобы притащить в дом пищу. Она сказала об этом Чату.

– Да. Я знаю.

Сестра всегда была не слишком высокого мнения об его чувствительных органах, но годы, проведенные под землей научили Счастливчика разбираться, что почем. Вот и сейчас, он пропустил снисходительный взгляд сестры. Пусть смеется. На то она и самка.

Валяясь в кустах, на мягких опавших листьях, с некоторым страхом дожидаясь восхода Великого Светила, Чат размышлял о себе, о Росси, о своем клане.

Почему он так отличается от всех? Неуклюж. Неприспособлен. Не может сделать и трети того, на что способны Ночные Охотники? Конечно, он знал эту историю. Как нашел его отец в ночном лесу, беззащитного, спящего, голого. Растительности с тех пор на теле так и не прибавилось. Смешно. Да, он безобразен. Чат знал это. Но никогда не испытывал неудобства от своего уродства. Его любили. О нем всегда заботились. Даже сестра, такая красивая…

Чат скосил глаза.

Росси, действительно, была прекрасна. Ровные, гладкие бронированные чешуйки, защищающее тело при движениях на Дороге и устройстве новых Тропинок в Толще. Грудь, прикрытая широкими изогнутыми, черными пластинами. Узкие, словно щели, глаза, полу прикрытые сетчатыми веками. Аккуратные, без единой зазубрины кисти—лопатки. Через два планетных года ей будет разрешено выбрать себе самца. И тогда они навсегда растануться.

Чат опустил глаза ниже и неожиданно почувствовал странное волнение где—то на уровне кожаного мешка из лысого червяка.

– И после этого ты станешь говорить мне, что я не красивая?

Чат вздрогнул. Он совсем забыл, что даже прикрытые глаза сестры не означают, что она не наблюдает за ним.

Росси перевернулась на бок.

– Ты снова поступила нечестно, – Чат попытался перевести разговор в шутливое русло.

– Ты же сам недавно говорил, что мы уже не дети, – Росси выпустила кончик языка, нежно прикоснулась к щеке Чата, от чего его редкие, прозрачные волосы на теле поднялись дыбом.

– Ты моя сестра, – последнее дело пытаться свалить все на родственные связи. Любой детеныш в стае знает, что слово самки на выборах избранника не подлежит обсуждению. Она вправе выбрать любого, старого или молодого, деда, отца, брата. Таковы древние законы.

Шаловливый раздвоенный кончик узкого язычка прошелся по шее, опустился на грудь, поднялся вновь и прикоснулся к губам.

Почему—то сразу стало труднее дышать.

– Но я другой! – тоже ерунда. Счастливчик принят в клан, а значит является полноправным Ночным Охотником. Вернее станет им через два планетных года. Когда получит полное право совершать самостоятельные набеги на Поверхность.

– Я уважаю тебя, брат мой!

У Чата упало сердце. Никогда он не мог представить, что его прекрасная сестра Росси скажет именно ему кровное признание