Счастливчик
Шрифт:
Эге, может, мне почаще себе кровь пускать? Это нас явно сближает.
– - Я тебя не боюсь, -- говорит твердо. Лицо решительное.
Что не боится, это хорошо, а что не стесняется -- не уверен.
– - Ты же не возвела меня в статус брата или подружки?
– - выпаливаю, не сдержавшись.
Дилайла смеется.
– - На подружку ты не похож, а брат у меня уже есть.
Тупо моргаю. Я совсем дурной, или она меня провоцирует?
Ну нееет, у нее моральная травма, а я не маньяк -- вот она, наша аксиома. Так что явно придумываю то,
Продолжаю стоять истуканом у двери, а Ди, как ни в чем не бывало, проходит к кровати, забирается на нее с ногами и все же укрывается покрывалом.
– - Что-то случилось?
– - спрашивает.
– - У тебя такое лицо.
Ну, не считая ее странного поведения...
– - Ничего такого, -- отмахиваюсь.
– - Разве что моя мать только что предложила мне оказывать интим-услуги женщине, годящейся мне в бабушки, -- морщусь.
– - Для нашей общей выгоды, разумеется. А так нет, ничего особенного.
Глаза девушки становятся просто огромными.
– - Ты сейчас пошутил, правда?
– - Если бы, -- вздыхаю, прохожу к компьютеру, включаю, сажусь на стул.
– - Лаки, мне кажется, она ненормальная.
– - Угу.
– - Нет, в прямом смысле. У нее с головой проблемы.
– - Угу, -- повторяю.
Повисает пауза.
– - Мне жаль, -- тихо произносит Ди через некоторое время.
– - Мне тоже, -- невесело усмехаюсь.
– - Знаешь, -- сам не знаю, какого черта продолжаю, наверное, накопилось, -- на какой-то миг мне показалось, что у меня может быть две матери. Глупо, да? Но она мне не мать, никогда не была и не станет. Даже если она честна и сделка не пустой треп.
– - "Даже если"?
– - переспрашивает Дилайла.
– - Значит, ты все-таки ей не веришь?
– - Я хочу ей верить, -- повторяю то, что уже говорил.
– - Но нет, не верю.
Ди пристально смотрит на меня, не понимает.
– - Тогда зачем все это?
– - взмах руки в сторону кучи деталей на полу.
– - Бессонные ночи? Роботы?
– - Чтобы она верила мне?
– - Ты меня спрашиваешь?
– - ее губы трогает улыбка, но ей тоже далеко до веселья.
– - Да черт его знает, кого я спрашиваю, -- признаюсь, закидываю руки за голову, откидываюсь на спинку стула, смотрю в серый потолок.
– - Я вообще никогда не знаю, что делаю. Пока я всего лишь импровизирую, -- Ди молчит, но и спать не ложится. Снова поворачиваюсь к ней.
– - А ты что думаешь?
– - спрашиваю.
– - Думаешь, сделка -- фуфло?
Девушка качает головой, не спеша бросаться обвинениями даже в сторону Изабеллы.
– - Я не знаю, -- говорит задумчиво.
– - Но я боюсь, что даже если сделка -- правда, и рабов освободят, тебя они не отпустят, -- приподнимаю брови на слове "боюсь". Боится? За меня? Но Ди понимает мое удивление по-своему, поясняет: -- Ты слишком ценен, такие люди, как они, не упускают таких, как ты.
– - Да плевать, -- отмахиваюсь от ее доводов.
– - Если сделка реальна, это все ерунда. Ну, задержусь. Я все равно
Ди не спорит. Да тут и не поспоришь. Если ценен, значит, не убьют. Не убьют -- все равно сбегу.
– - Как, ты говорил, называется препарат для стирания памяти?
– - уточняет.
– - Слайтекс.
– - Ты знаешь, что это? Как он работает?
Дергаю плечом.
– - Читал. Есть такой. Им часто лечат людей с психотравмами. Стирает из памяти последние события за месяц, год, десять лет -- зависит от дозы. Побочки никакой. Иногда воспоминания частично восстанавливаются, но не у всех и не в полной мере. А еще это дорогая штука, и в аптеке ее не купишь. Но руководство утверждает, что сможет доставить на Пандору партию к концу месяца.
– - Значит, я все забуду?
– - А ты хочешь помнить и остаться на Пандоре?
– - отвечаю вопросом на вопрос.
Дилайла отводит взгляд.
– - Я бы хотела тебя помнить.
Нет, она решила сегодня меня добить? Я и так в принципе не всегда дружу с логикой, а с женской -- и подавно.
Встаю, подхожу к ней, сажусь на край кровати, заглядываю девушке в глаза и спрашиваю прямо:
– - Ди, чего ты от меня хочешь?
У нее розовеют щеки, прикусывает нижнюю губу.
– - Прости меня, -- говорит, глядя в сторону.
– - За что?
– - За то, что все время нашего знакомства только и делала, что навешивала на тебя ярлыки и обвиняла во всех грехах.
Усмехаюсь.
– - Говорил же, я необидчивый.
Ди вдруг тянется и накрывает мою руку, лежащую на покрывале, своею.
– - Поговори со мной, -- просит.
– - Пожалуйста, не работай сегодня. Просто поговори.
– - О чем?
– - кладу вторую ладонь поверх ее кисти.
Дилайла слабо улыбается.
– - О чем угодно. Расскажи что-нибудь.
И что-то в ее глазах такое, что отказать не могу.
– - Ну ладно, -- начинаю весело, -- но учти, я обожаю рассказывать, потом не жалуйся.
– - Не буду, -- обещает, руку не убирает.
– - Ну, тогда слушай. Как-то раз мы с Лэсли... Лэсли -- это мой лучший друг, жуткий зануда и будущий мозгоправ, но человек отличный. Так вот... С чего я начал?
Дилайла смеется.
– - С того, что как-то раз вы с Лэсли...
По-моему, я совсем пропал -- горы готов свернуть ради ее улыбки. А уж потрепаться часок, чтобы отвлечь от грустных мыслей, так это вообще раз плюнуть.
– - А, точно, -- продолжаю бодро.
– - Как-то раз мы с Лэсли решили отправиться в поход. Ну, лес, палатка, лоно природы...
– - Вы подожгли лес?
– - Погоди, -- шутливо шикаю на нее.
– - Не перебивай. История почти драматическая. А до драмы недалеко, когда с тобой в поход отправляется целый отряд охраны твоего дядюшки-на-тот-момент-президента, -- добавляю доверительно: -- Это вообще, скажу тебе, застрелиться можно. Вот мы и сбежали.
– - Куда?
– - Ди уже давится смехом.