Счастливчик

Мишин Виктор Сергеевич

Мы уже неделю наблюдаем за жизнью крупного концлагеря в Западной Белоруссии. Я уже знаю, что будет делать тот или другой немец в определенную минуту. Мы их настолько хорошо изучили, что нетерпение ребят оправданно. Хотя меня как раз это сильно злит. Всегда при обучении настаиваю на самом главном для снайпера – умении ждать и терпеть. Вон у меня от постоянных тренировок кожа стала как резиновая. Комары уже даже не пытаются кусать, хрен там прокусишь. Помню, в той жизни читал про таежных жителей, у тех дети летом вообще не заморачиваются с комарами. Не замечают их, с рождения привыкшие. Так и я настолько стал твердокожим, что могу рядом с муравейником лежать

и спокойно смотреть, как мураши через меня бегают.

– Сегодня начинаем.

– Позвать парней? – повеселев, спросил Митрохин.

– Собирай всех, кто рядом. С постов не снимай.

Когда задача была обозначена, я собрал людей покомпактней и объявил:

– Ребята, сегодня мы сделаем то, для чего мы столько готовились. Это не просто попытка освобождения наших бойцов. Вы ведь видели тот черный «членовоз», что приезжал в первый день наших наблюдений? – Ребята кивнули. – Так вот, если данные разведки верны, то машинка эта сегодня вечером будет здесь.

По данным Судоплатова, этот крупный лагерь раз в неделю посещает генеральный комиссар Западной Белоруссии, точнее тех остатков территории, что еще у Рейха. Тот является очень важной шишкой в Рейхе, а после моего вмешательства в историю послезнание уже давно ничего не значит. Вот и нужно этого хрена взять живым. Не совсем моя работа, как раз наоборот, но и брать его будут судоплатовские, я только помогу. Лагерь был трудовым, там были развернуты какие-то производства для нужд армии, поэтому, как ни странно, но к заключенным относились вполне сносно. Это мы по наблюдениям знали. Охраны много, но вся грязная война будет на бойцах Павла Анатольевича, мы займемся своей работой, на нас вышки, офицеры и бронетранспортеры. В моей новой группе десять человек. Трое с ВСК, остальные с «выхлопами».

Я, как лучший снайпер, по крайней мере, в этой группе, вначале буду помогать ребятам. Когда начнется штурм, я должен уничтожить окружение этого «комиссара» и повредить его самого, но так, чтобы жив остался. Да, я так могу. Из действующей армии я один имею такие результаты с «выхлопом», какие другим не снились. Под Ленинградом на нашем полигоне я случайно увидел вдалеке какое-то животное. Вскинув мгновенно винтовку, разглядел волка и шлепнул его на бегу. С четырёх сотен метров. Нет, охотники, конечно, есть и более быстрые, но вот по людям стрелять, как я, умеют немногие. Я теперь стреляю туда, куда хочу, а не просто стараюсь попадать.

Винчестер в этот раз я не брал. Будем работать тихими. Хотя когда эта сука вылезет, тихая винтовка в принципе будет уже и не нужна, тут вовсю война начнется. Охрана здесь еще та, почти рота СС, но от Судоплатова тоже будет не два человека. Два отделения подготовленных волкодавов, да еще мы рассчитываем на пленных. Надеюсь, они не подведут.

– Командир, второй пришел.

– Доклад, – коротко бросил я.

– Машина пришла. Объект – в штабе, машину после ремонта колес и мойки поставили в гараж. Водилу видели гуляющим со свободными от службы солдатами.

– Молодцы, отлично поработали. Так, лейтенант, зови «десятого».

«Десятым» был молоденький паренек, восемнадцати лет. Маленький, худой, он так быстро и незаметно передвигался по лесу, что все только завидовали. Даже я.

– Товарищ командир, – передо мной стоял и улыбался «десятый».

– Сема, ты все знаешь, дуй к парням. Готовность – ноль.

Парень тут же испарился. В шесть утра начинаем, у всех есть точные инструкции. Кому и что делать, за неделю наблюдений уже распределили. Так что с рассветом начнем. Сначала нужно уничтожить

солдат, сидящих в секретах. Да нашли мы их, нашли. Зря, что ли, столько времени тут сидим. Они и «подсказали» нам лучшие места для стрельбы по позициям охраны лагеря. Просто секреты у фрицев располагались в таких местах, откуда было бы удобнее всего работать по лагерю. Они устроили засаду на нас, а засадили-то именно мы. Мы оправдали надежды немцев, пришли туда, где они и ждали, только вот враги об этом узнали слишком поздно. Сейчас их вырежут, у них как раз смена была час назад. Следующая уже не придет.

Вышек было восемь, я говорил, что лагерь большой. «Выхлопов» у нас семь, я возьму на себя две вышки. Дальше огонь по периметру.

И самое главное. Обе линии связи, что обнаружили, будут подорваны, как только начнется стрельба. Больше не нашли, как ни искали. Единственную дорогу ребята так минами засеяли, что полк положить можно. Остается одно, радиосвязь, по двум антеннам, что виднеются над штабом, будут работать обе ВСК. Надеюсь, повредят.

Забрезжил рассвет. Все, кто успел поспать, уже час приводили в порядок экипировку. Точнее, в сотый раз проверялись. Магазины к «выхлопам» – десятизарядные. По идее, судоплатовским и не достанется никого. Но любой план идет в жопу после первого выстрела.

Я сидел, оперевшись спиной на толстый ствол древнего дуба. Так как все подступы к лагерю у немцев как всегда голые и минированные, расстояние до вышек у нас пятьсот метров. Ползали, промеряли всё и вся. Почти все расположились на деревьях. Я такую рогатину удобную смастерил, лучше сошек будет. Листва уже стала помаленьку облетать, обзор был вполне достаточный.

«Надеюсь, в лесу все сработали, как надо, пора начинать, – подумал я и взглянул на часы. – Раз шевелений и стрельбы со стороны фрицев нет, значит, все удалось».

Я выбрал себе цель еще вчера. Позицию занял так, чтобы быстро перенести огонь на вторую вышку. После первого упавшего часового начнут стрелять и остальные. Себе же я отметил три цели, что гарантированно поражу.

Всегда почему-то первый выстрел кажется очень громким. На деле же был просто приглушенный «пыхх». Первая жертва еще не ударила костями по полу вышки, а я уже не глядел на нее. Хрен ли там смотреть, промахиваться разучился еще в сорок первом. Второй также ничего не понял. Так уж вышло, что мои двое упали быстрее, чем все остальные. Нет, ребята молодцы, уверен, что каждый сделал не больше одного выстрела по своей цели. С моей позиции я просматривал примерно пятую часть всей территории лагеря. У остальных тоже с этим порядок. Но все равно наверняка будут промахи, по причине выстрелов в одну цель. Расположились мы по всему периметру, так, чтобы исключить любые маневры противника. Осматривая левым глазом местность за забором, я не отрывал правый от прицела. Вот какой-то ушлый немчик бежит к гаражу, за машиной, видимо, собрался, ага, давай.

«Упс, эк тебя кувырнуло-то», – усмехнувшись, я продолжал искать цели. Фриц и так быстро бежал, а полетел, подгоняемый моей пулей, что твой самолет. Цели были, но не на каждую я обращал внимание. На хрена мне лезть в чужой сектор, своих подожду. Во, я же говорил. Пара бугаев в черной форме направилась к штабу, хорошо прикинуты ребята. О, а это еще что такое, наблюдатели этого не докладывали. На одном из сараев, не знаю, казарма там, что ли, сдвинулся в сторону настил крыши. Несколько досок наверняка сбиты в щит. А из проема размером в метр показались стволы зенитных эрликонов.