Счастливые сестры Тосканы
Шрифт:
Паспортный контроль я прохожу следом за Поппи. По сравнению с проштемпелеванным визами и отметками таможни загранпаспортом тети мой документ девственно чист.
– Интересно, сколько стран ты посетила? – спрашиваю я, пока Поппи убирает паспорт в огромную оранжевую косметичку.
– Тридцать четыре, и это еще не предел. Но Италия – страна особенная. Я возвращаюсь туда каждый год.
– Ты каждый год летала в Италию в надежде встретить настоящую любовь?
– О господи, нет, конечно! Только в
Мы втроем сидим рядом в зале ожидания на креслах из искусственной кожи и ждем, когда объявят посадку. Люси отвернулась и яростно набирает сообщения в телефоне. Поппи как будто этого не замечает, она сидит с прямой спиной, словно королева, и, улыбаясь, кивает проходящим мимо пассажирам.
– Аэропорт – такое интересное место. Ты не находишь, Лучана?
– Ага, круче только салон, где делают бразильскую эпиляцию, – говорит Люси, не отрывая глаз от телефона.
Поппи откидывает голову назад и смеется:
– Ты такая умная, Лучана, особенно для девушки, которая для перелета через океан выбирает обувь на шпильках.
Люси бросает взгляд через плечо:
– Лучше уж мои ботильоны, чем монашеские туфельки Эмилии.
– А что не так с моими туфлями? Это, между прочим, «Кларкс», и они суперудобные.
Поппи накрывает мою руку своей:
– Дорогая, как только начинаешь одеваться в удобные вещи – считай, все, покатилась по наклонной. Ты когда-нибудь бывала в доме престарелых? Сплошной эластик и липучки.
Упс! Она умудрилась разом уколоть и Люси, и меня.
Люси продолжает набирать сообщение, а Поппи рассказывает мне о своей любви к лошадям:
– Купила Хиггинса на свое шестидесятилетие. – (О своих предпочтениях в музыке.) – Я просто с ума схожу от Chastity Belt. Это новая группа, которая играет в стиле альтернативного рока. Ты их еще не слышала? – (О занятиях по йоге, благодаря которым она сохраняет гибкость.) – Ты в курсе, что семьдесят процентов взрослых людей не могут встать с пола без помощи рук? Представляешь?!
Тетя говорит, а я тем временем за ней наблюдаю. Смотрю, как она жестикулирует, хмурится, откидывается назад или стонет, чтобы передать свои эмоции. У Поппи хватает морщин, это да, однако лицо у нее не такое иссохшее, как у бабушки. И еще эти глаза. Они миндалевидной формы и темно-карие, как у Розы, но готова поставить все свои сбережения на то, что морщинки вокруг тетиных глаз появились не от озлобленности, а от положительных эмоций.
Я вздрагиваю, потому что понимаю, что Поппи замолчала.
– Извини. Я слушаю, продолжай.
Она наклоняется ко мне:
– Дорогая, ты смотришь так, будто видишь меня первый раз в жизни.
Я чувствую, что покраснела,
– Просто я никогда не думала, что ты такая красивая.
– Вообще-то, в детстве я была самым обыкновенным ребенком. Но, знаешь, если посадить человека в правильную почву, он расцветает. И с тобой тоже так будет, когда найдешь свой настоящий дом.
– Мой дом – Бенсонхёрст.
– Правда? – Поппи пристально смотрит мне в глаза. – А что, если ты на тридцатом году жизни вдруг поймешь, что выросла не в том месте?
Мне почему-то становится не по себе, даже в дрожь бросает. Я вспоминаю о медальоне.
– Извини, мне надо позвонить.
Набираю номер сестры и отхожу к окну.
Дария отвечает после третьего гудка.
– Спасибо огромное за медальон святого Христофора. Я только что его обнаружила.
– Это тебе на время, смотри не потеряй.
– Не потеряю, обещаю. Мы уже в аэропорту. – Я чувствую себя на седьмом небе от счастья и улыбаюсь от уха до уха.
– Поверить не могу, что ты на это решилась. Бабушка просто вне себя.
– Ничего страшного, она смирится, – говорю я, хотя сама не очень-то в это верю.
– Так ты вернешься в пятницу?
– В пятницу? В эту? Нет, конечно. Мы вернемся на следующей неделе, во вторник. Двадцать третьего. Восемь дней в Италии и еще два на дорогу. Ты разве не помнишь?
Дария преувеличенно громко стонет:
– Но на этот уик-энд мы планировали поехать в Атлантик-Сити.
Я хлопаю себя ладонью по лбу. О господи! Точно, она ведь купила тогда по акции путевку за полцены, а я согласилась присмотреть за детьми… Но это же было больше месяца назад. Почему Дар мне не напомнила?
– Ой, прости, пожалуйста, совсем забыла! Хочешь, я позвоню Кармелле? Может, она присмотрит за девочками?
– Думаешь, если она наша кузина, то согласится даром сидеть с моими детьми? Да она мне такой счет выставит, мама не горюй.
– Слушай, я все оплачу…
– Не бери в голову, Эмми. Лети себе в Италию и не заморачивайся нашими проблемами. Для тебя ведь куда важнее угодить Поппи, которая разбила бабушке сердце!
Я дрожащими пальцами провожу по шраму под нижней губой.
– Не сердись, Дар. У нас уже скоро вылет. Я не могу сейчас ее бросить.
– Не можешь… или не хочешь?
Я через плечо смотрю на тетю. Она играет в «ку-ку» с сидящим напротив нее малышом. Эта эксцентричная старая женщина готова к очередному приключению, которое может принести ей великую радость… или разбить сердце. Что-то мне подсказывает: если у меня хватило смелости присоединиться к Поппи, то и меня тоже ждет приключение.
– Пожалуйста, пойми…
– Нет, Эмми, я не понимаю. Это совсем на тебя не похоже. Бабушка права: Поппи здорово промыла тебе мозги.