Счастливый час в «Каса Дракула»
Шрифт:
Пробираясь через толпу, я заметила, что все исподтишка наблюдают за Себастьяном, ожидая возможности перекинуться с ним парочкой умных слов, дабы потом, на следующем званом обеде, в красках об этом рассказать. Себастьян увидел меня, и улыбка тотчас стерлась с его лица. Направляясь к нему, я изо всех сил старалась успокоиться.
Он продолжал беседу с пожилым мужчиной.
— Естественно, я описывал эти извращения по единственной причине, — вещал Себастьян, — чтобы они подверглись вполне заслуженному порицанию. Я ведь не эротоман какой-нибудь, чтобы возбуждаться от знойных, то есть я хотел сказать, гнойных
Гнойных половых органов? Кажется, пришло время для моей реплики.
— Здравствуй, Себастьян.
Он едва повернул голову в мою сторону.
— Здравствуйте, — процедил он с британским акцентом, даже не удостоив меня взглядом.
— Здравствуйте? — передразнила я его акцент. — Когда это мы стали англичанином? Господь любит утку!' [9] — Я понятия не имею, что обозначает это выражение, но мне почему-то очень захотелось произнести его. — Если ты забыл, в Америке мы здороваемся иначе.
9
В британском английском это парадоксальное восклицание является эквивалентом выражений «надо же!» или «бог мой!» и обозначает удивление. Существуем мнение, что оно пришло из диалекта кокни.
— Я был рад побеседовать с вами, — сказал Себастьяну старикан и отошел чуть в сторону, так чтобы можно было подслушивать.
Себастьян протянул мне руку и — вы не поверите! — сказал мне следующее:
— Я Себастьян Беккетт-Уизерспун. А вас зовут?..
Этой фразой он без сомнения завоевал премию Ф.Т. Барнума! У меня было одно желание: исколоть его десертной вилочкой до такого состояния, чтобы он походил на сито.
— Если ты сейчас же не прекратишь, Себастьян, клянусь, я сделаю все, чтобы этот вечер стал самым страшным кошмаром в твоей жизни.
Он побледнел и перешел на тихий шепот:
— Страшным кошмаром?! Ты даже не представляешь, сколько гадостей ты уже натворила! Что ты здесь делаешь?
— Я очень близкая подруга Кэтлин, — ответила я, напустив на себя важность. — А если точнее, я ее литературный консультант.
— Хочешь сказать, что это ты посоветовала ей устроить прием? — изумился сбитый с толку Себастьян.
— Ой, спустись с небес на землю! — огрызнулась я. — Неужели ты думаешь, мне нравится твой роман, воспевающий кровосмешение? Конечно же нет!
Тут до меня дошло, что это не самое тактичное замечание, особенно если я намерена реанимировать наше общение.
— Ты что, критикуешь меня? Ты же вообще пишешь политические ужастики! — фыркнул он. — Кровища, чудовища и утомительные политические проповеди в пользу левых. Полный отстой!
Конечно, я уже не испытывала к Себастьяну былого уважения, но почему-то мне стало очень обидно.
— Ты говорил, что тебе нравятся мои рассказы! — ляпнула я, вместо того чтобы заткнуться, изо всех сил отгоняя воспоминания о первых неделях нашего знакомства. И о том, что я чувствовала, глядя, как он, улыбаясь, идет навстречу по университетскому городку, а ветер сдувает челку с его лба.
— Говорить-то я говорил, а вот думал совсем другое.
— Ты хоть когда-нибудь говорил то, что думал, Себастьян?
Ну вот, как будто и не было тех долгих месяцев,
— Зачем ты пришла сюда, Милагро?
Себастьян сознательно произнес мое имя так, чтобы я вспомнила всю историю наших отношений. Его тон был предельно интимным, как будто он знал все мои тайны.
— Я пришла сюда, чтобы встретить нужных людей. Познакомь меня со своим агентом или издателем.
— К тебе так и не вернулся твой слабенький умишко.
Вдруг в другом конце комнаты Кэтлин начала произносить речь, и, прежде чем я успела пригрозить, отшить или подлизаться, Себастьян умчался прочь, да с такой скоростью, словно его телепортировали.
— Женские чары потерпели фиаско, — раздался за моей спиной низкий голос.
Говоривший находился очень близко — я даже почувствовала его теплое дыхание на своей шее.
Я непроизвольно отступила в сторону. Рядом со мной стоял вроде как потрясающий мужчина в странном костюме. Дело тут вот в чем. Нэнси наверняка поведала бы вам о том, что я частенько встречаю потрясающих мужчин и считаю, будто на свете больше потрясающих мужчин, чем обычных, а также чересчур щедро раздаю эпитет «потрясающий» направо и налево. Ее комментарии заставили меня усомниться — а способна ли я вообще оценить это качество? Подобными сомнениями я терзалась и в тот самый момент.
Я принялась разглядывать мужчину, чтобы прекратить колебаться. Роскошные, зачесанные назад каштановые волосы, серые глаза, мощный нос, светлая безупречная кожа, изящные скулы, розовые, красивой формы губы. Он был среднего роста, худощав и мускулист. Улыбка у него была кривовата, и это либо усиливало, либо убавляло его привлекательность — решайте сами.
— Вы так и будете молчать? — поинтересовался он.
— Вы же сами подметили, что женские чары сегодня изменили мне, — произнося это, я все еще раздумывала над тем, что же не так с его костюмом. Он был хорошего кроя, но вот уже пятьдесят лет (плюс-минус столетие) такие никто не носит. И к тому же запах… К легкому свежему аромату лосьона после бритья примешивался запах кедра. Видимо, костюм много лет не доставали из шкафа.
Взгляд его дымчато-серых глаз лениво прогуливался вверх-вниз по моему телу, отчего блудливые механизмы, расположенные внутри моего организма, самопроизвольно пришли в действие.
— Возможно, я был неправ, — сознался он. Его голос действовал так же возбуждающе, как партия бас-гитары на фанк-дискотеке.
Встреча с Себастьяном несколько расшатала мои нервы, и я никак не могла сообразить, чего хочет этот мужчина — пофлиртовать или оскорбить меня.
— Было очень мило с вашей стороны безвозмездно предоставить услуги по критике незнакомок, — выдавила я из себя жалкий ответ.