Счастливый шанс

Финч Кэрол

Что ж, видно, она понапрасну тратит порох.

Андреа развернулась к Хэлу лицом и потрясла перед его носом кухонной лопаточкой.

— Вот что я тебе скажу. Если ты попытаешься платить долги, я буду чувствовать себя так, будто мне платят за вчерашнее. Кстати, по-моему, я пережила случившееся гораздо спокойнее, чем ты. Это ты жалеешь о том, что было, а не я. Мне понравилось то, чем мы занимались. В любом случае сделанного не воротишь, но я не ожидаю от тебя за это финансовой компенсации.

Хэл отставил чашку в сторону и мрачно посмотрел на Андреа.

— Нравится тебе или нет, но финансовая

компенсация — это все, что ты от меня получишь. Я не вернусь. То, что случилось вчера, вчера же и закончилось. Это не было началом чего-то нового.

— Не волнуйся, я это понимаю, — заверила его Андреа.

— Понимаешь, но веришь ли? — прорычал Хэл. В черных, как ночь, глазах появился опасный блеск.

— Верю.

— А я в этом сомневаюсь. С тех пор как я здесь появился, я все время подставлял тебе плечо. Поначалу ты была слишком горда, чтобы принять помощь, да и побаивалась, поскольку ты вообще не доверяешь мужчинам. Но пару раз я помог тебе в трудную минуту, и ты прониклась благодарностью. Ты была так благодарна, что даже предложила мне то, что девушка может отдать лишь раз в жизни.

— Это неправда…

— Чушь собачья, — пробурчал Хэл, отметая ее возражения. — Позволь уж мне самому проанализировать ситуацию, прежде чем ты снова переиначишь все факты. Мне действительно было тебя жаль. Я рассматривал тебя как повод совершить богоугодное дело, эдакий благородный поступок года. Тогда, на кухне, я целовал тебя из жалости. И возня между простынями тоже была из жалости. Вот и все.

Жестокие, оскорбительные слова. Андреа побледнела. Ей хотелось спорить, опровергать его грубые безжалостные заявления, но у Хэла был такой свирепый вид, что ей не хватило храбрости спорить.

— Конечно, я тебя желал, пусть даже и против собственной воли, и разумеется, — безжалостно продолжал он, — с тобой я обошелся помягче, чем с другими женщинами, потому что ты была девственницей. Может, я и бессердечный ублюдок, но я постарался дать тебе то, чего ты хотела, не причиняя большей боли, чем было необходимо. Я распутный бродяга с сомнительным прошлым. У меня было столько женщин, что я и сам не могу их пересчитать, — не потому, что я их любил, а так, просто из спортивного интереса. Я для тебя не гожусь. Ты не хочешь это признать только потому, что вбила себе в голову идиотскую идею, будто меньше чем за неделю воспылала ко мне великой любовью.

— Я…

— Заткнись и слушай, — оборвал Хэл. — Так случилось, что нам пришлось болтаться в этом доме друг у друга на виду, и мы позволили событиям зайти слишком далеко. Но то, что произошло между нами, — это чистый секс, замешенный на похоти и жалости. Ничего больше. Ты переживала трудные времена, а я стал твоей временной отдушиной. Прими все как есть, Флетч, не строй иллюзий. И не отказывайся от денег, когда я пришлю чек по почте. Я совсем не тот, кто тебе нужен, поэтому лучше поблагодари свою счастливую звезду за то, что я вовремя уезжаю.

На протяжении этой тирады Андреа несколько раз открывала было рот для возражений, но непреклонное выражение лица Хэла заставляло ее промолчать.

— Я достаточно ясно выразился, или нужно сказать еще откровеннее?

Андреа стиснула зубы, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Я не приму твоих денег. Если ты вышлешь мне хотя

бы пенни, я отошлю его обратно, — процедила она.

— Еще как примешь. Примешь и скажешь спасибо, — бесцеремонно бросил Хэл. — Слушай меня хорошенько, Флетч. Не хочу, чтобы, когда я уеду, здесь остались незаконченные дела. Мне не нужна плата за то, что я загнал скотину и доставил на рынок. Я хочу от тебя только одного: хочу спокойно уехать, услышав от тебя признание, что ты совершила со мной ошибку, которая не должна повториться и не повторится.

Андреа поняла, что не может дольше молчать.

— Я не совершала…

Хэл схватил ее за руку, рванул к себе и заставил посмотреть в глаза.

— Скажи это! — прошипел он. — Скажи, черт тебя побери, и поверь в то, что скажешь!

Его пальцы с бешеной силой сжали ее руку, и Андреа поморщилась от боли. Хэл выглядел таким холодным, отчужденным, что ей стало казаться, будто она видит его впервые. Романтические иллюзии рассыпались на тысячу осколков.

Огромная благодарность, уважение, преклонение перед героем — все эти чувства никуда не делись, но Андреа начала понимать, что насчет любви Хэл прав. Любовь она действительно нафантазировала. В этом суровом несгибаемом ковбое она видела только то, что хотела видеть. Ей нужна была помощь, и Хэл ее предоставил. Он был ее опорой, костылем, с сожалением признала Андреа.

Так он желает, чтобы она реально оценила ситуацию? Что ж, он это получит прямо сейчас, все, до последней капли.

— Я совершила ошибку, — проговорила Андреа, глядя на Хэла. В глазах стояли слезы, но взгляд полыхал огнем. — Будет чертовски здорово, когда ты уберешься восвояси и я смогу жить дальше, как жила.

Хэл выпустил Андреа и, протянув руку, за ее спиной снял с плиты сковородку, пока омлет окончательно не сгорел. Потом, не сказав больше ни слева и даже не взглянув на нее, он вышел из кухни.

Андреа подавила рвущийся из горла всхлип и глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Будь он проклят! Как ей могло взбрести в голову, что Хэл Гриффин — воплощение всего о чем она мечтала и что желала видеть в мужчине? Ну и пусть себе убирается на свое родео, и чем дальше — тем лучше! Скатертью дорожка. Пусть не возвращается. Хорошо бы какой-нибудь бык утащил его на себе на край земли и там сбросил!

Перед тем как уйти в конюшню, Хэл попрощался с Джейсоном. На душе у него было так пакостно, что внутри все переворачивалось. Он едва заметил, что низкие облака кое-где расступились, впервые за последние несколько дней пропуская лучи солнца. Жестокие слова, которые он наговорил Андреа, терзали его самого. Можно было представить, как они подействовали на нее.

Хэл принудил себя наброситься на женщину ради ее же пользы, он пытался избавить ее от чувства, которое она по ошибке приняла за любовь. Но когда он произносил свой уничтожающий монолог, его самого разрывало на части. Вот уж воистину жестокость, даже если она использована с благой целью, рикошетом ударяет по тому, от кого исходит. И ударяет очень сильно.

Он должен был полностью и окончательно разорвать отношения, не оставить у Андреа никаких иллюзий. Если он будет чувствовать за спиной груз незавершенных дел, то не сможет сосредоточиться на длинной череде предстоящих состязаний.