Щеглов Из жизни Валерия Маслова
Шрифт:
— Однако в итоге в хоккее с мячом вы проработает пятнадцать лет, а в футболе вдвое меньше...
— Ошибок, увы, было допущено немало. Но что толку сейчас сетовать — время вспять не повернешь...
Получить возможность тренировать футбольную команду высшей или первой лиг во все времена было нелегко. Поначалу своего рода пропуском становилось имя, которое зарабатывалось за годы выступлений. Им нужно было правильно воспользоваться, подкрепить результатами, завоевать соответствующую репутацию. Мне, скажу сразу, это не удалось. Причин тому немало, и односложный ответ здесь не подходит.
—
— Безусловно, хотя проходила отнюдь не гладко. Сначала напомнил о себе Валерий Сергеевич Сысоев. Когда начался хоккейный сезон, меня пригласили поиграть в домашних матчах за «Фили», занимавшие скромные позиции в первой лиге. Дважды вышел в матчах с Сыктывкаром, получилось удачно — три мяча забил. Попало в прессу. В «Динамо» меня сразу на ковер: «Как может офицер выступать за профсоюзную команду? Вы откомандированы на учебу, набирайтесь знаний!» Объясняю, что Трофимов меня отчислил, что денег в «Филях» не получаю. Говорю Сысоеву: «Вы, Валерий Сергеевич, любите рыбу ловить, а я — в хоккей с мячом играть. Если директор ВШТ Варюшин мне разрешил, в чем же дело?»
Сысоев решил навести справки у Трофимова. У того в команде пожар, а тут еще начальство с каверзными вопросами. Мой бывший тренер выдал формулировку неожиданную: «Маслова я не отчислял, он ушел сам».
— Слукавить решил Васшшй Дмитриевич?
— Вот-вот. Раздосадован я был крепко. Тот же Вадик Янко за «Фили» играл, когда настроение было. К нему какие вопросы? Он уже с детьми в родном Кунцеве работал, да и погоны на него не давили. Но это, конечно, ерунда, все проблемы впереди были...
— Кажется, понимаю, какие. Когда вы упомянули о том, что бьиш до срока уволены из армии, мимолетно прозвучсию о каком- то уголовном деле, связанном с таможней. Расскажете, или это — табу?
— Вспоминать, конечно, неприятно, но «благодаря» той истории я близко познакомился с человеком, который сыграл весьма важную роль в моей дальнейшей жизни. К Александру Петровичу Кочеткову я еше не раз вернусь, а пока о той, стоившей стольких нервов ситуации. В 1980 году на мое имя из-за рубежа прибыл контейнер, где оказались джинсы и другая мануфактура. Инициатива исходила от людей, знавших, что у меня есть кое-какие знакомства на таможне. Груз конфисковали, квалифицировали как попытку спекуляции. Сразу же завели дело и начали таскать по инстанциям. Как отреагировали в моем родном «Динамо», известно.
Возникла угроза отчисления из ВШТ. Если бы не Александр Петрович, так бы и произошло. Кочетков был парторгом нашего курса, и, узнав суть вопроса, пообещал: «Будем бороться, Валера». Написали письмо на имя председателя Спорткомитета Сергея Павловича Павлова, сходили к нему на прием. Павлов, как я уже рассказывал, знал о моем существовании со времен московского чемпионата мира. Подключилась и жена Кочеткова Ада Васильевна, которая была знакома с Павловым по работе в комсомоле. Вмешательство Сергея Павловича возымело действие. Мне дали возможность продолжить учебу, а дело вскоре закрыли — учли, что я там с бока припека.
— Хорошо, что нашелся человек, поддержавший в трудную минуту...
— Да, Александру Петровичу до конца своих дней буду благодарен. В моем понимании он по всем
После завершения учебы в конце лета 1981 года Александр Петрович принял «Спартак» из Орджоникидзе — нынешнего Владикавказа — и позвал меня в помощники. Вот уж, где я всякого насмотрелся! Мне-то по наивности казалось, что, отыграв столько лет, я кое-что о нашем футболе знаю. Но это были лишь цветочки...
— Что же ягодки?
— Я всю жизнь играл в динамовских командах. Стоял на довольствии, как и все футболисты московского «Динамо», в воинской части — на улице Подбельского, неподалеку от Пре- ображенки. Бывал там, понятно, в основном в дни выдачи зарплаты. Когда команда выезжала из Москвы, нам на общих основаниях платили суточные — два рубля шестьдесят копеек. Вот и вся арифметика. Выступления за команды Махачкалы и Вологды мой бюджет существенно не пополняли — за продвижение наверх они не боролись, случались лишь отдельные премии. Тренеров жуликов у меня никогда не было, да их в «Динамо» и быть не могло. Все расходы — на сборы, форму, питание — оплачивались централизованно. Отвечали за это начальник команды и администратор, а тренеры своей работой занимались.
С такими незамутненными помыслами я оказался в совершенно новой для себя среде. «Спартак» из столицы Северной Осетии выступал в первой лиге, и по ходу сезона оказался в весьма затруднительном положении. Команда, что называется, стояла на вылет. За второй круг «Спартак» набрал немало очков, и все же удержаться нам не удалось. У четырех команд было по сорок очков, а уцелели только армейцы Хабаровска, у которых оказалось больше побед. Заняли двадцать первое место, но от воронежского «Факела», ставшего десятым, нас отделяли всего четыре очка!
Уж на что Кочетков был калач тертый, но даже у него голова кругом шла. Договорные матчи, «работа» с судьями практиковались повсеместно, это считалось нормой, и удивления не вызывало. В диковинку были какие-то «многослойные» договоры, в которых было по три и больше участников. Нужно было постоянно просчитывать всевозможные комбинации. Кто кому отдаст очки в этом туре, кто в следующем и так каждый раз. Вспоминать об этой клоаке не хочется, да и вряд ли с тех пор там что-нибудь изменилось.
— Если команда опускается вниз, тренеров обычно меняют...
— Нас оставили, дали сезон на исправление положения. Зону во второй лиге «Спартак» выиграл уверенно, но в переходном турнире неожиданно уступил ивановскому «Текстильщику». Вели дома 1:0 и вдруг на ровном месте пропустили ответный гол, который все решил. Не буду говорить, как и почему. Бессмысленно, только тень на людей бросать.
— Опять пресловутое «не пойман, не вор»...
— Это отдельная тема, очень специфичная. Пусть на ней следователи и прокуроры свое профессиональное мастерство оттачивают. Я в этих делах не слишком искушен, хотя повидал вроде немало...