Щелкни пальцем только раз
Шрифт:
– Боялись кори, однако все обошлось. Доктор сказал, что это краснуха.
– Отлично.
Томми поднялся наверх, насвистывая себе под нос какую-то мелодию. Зашел в ванную, побрился, умылся и прошел в спальню. Она показалась ему пустой и брошенной – так иногда бывает, когда хозяева отсутствуют. В комнате было холодно и неуютно, везде – идеальный порядок. Томми чувствовал себя подобно преданному псу без хозяина. Когда он оглядывался вокруг, ему казалось, что Таппенс вообще никогда здесь не было. Ни просыпанной пудры, ни открытой книги, валяющейся где-нибудь на стуле
– Сэр.
В дверях стоял Альберт.
– Ну что?
– Меня беспокоит курица.
– К черту эту курицу. Что вы так о ней волнуетесь!
– Но ведь, как я понял, вы с хозяйкой будете обедать в восемь часов. Я хочу сказать, ровно в восемь будете сидеть за столом.
– Я тоже так думал, – сказал Томми, взглянув на свои наручные часы. – Господи, ведь уже двадцать пять минут девятого!
– Да, сэр, именно столько. А курица...
– Ну ладно, вынимайте курицу из духовки, и мы с вами съедим ее вдвоем. А Таппенс так и надо. Вот тебе и вернулась еще до обеда!
– Конечно, есть такие люди, которые обедают поздно, – продолжал Альберт. – Я был один раз в Испании, так вот там если вы хотели пообедать, то это можно было сделать не раньше десяти. В десять ноль-ноль. Как вам это понравится? Дикари!
– Ну ладно, – рассеянно проговорил Томми. – Кстати, вы не знаете, где она находилась все это время?
– Вы имеете в виду хозяйку? Не знаю, сэр. Где-нибудь разъезжала, я так думаю. Сначала, как я понимаю, она собиралась ехать на поезде – то и дело смотрела в железнодорожный справочник и изучала расписание.
– Ну что же, каждый развлекается по-своему. Вот она, верно, и решила покататься по железной дороге. Интересно было бы знать, где она сейчас. Скорее всего, сидит в дамской комнате в этой самой Литл-Дайзер-он-зе-Марш.
– Но ведь хозяйка знает, что вы сегодня возвращаетесь, сэр? Значит, она должна приехать с минуты на минуту.
Томми понял, что преданный слуга таким образом выражает свою солидарность с хозяином. Оба они объединились в своем неодобрении поведения Таппенс, которая, увлекшись железными дорогами, позволила себе опоздать и не встретила, как ей следовало бы сделать, вернувшегося домой мужа.
Альберт вышел, чтобы спасти несчастную курицу, которой грозила неминуемая кремация в жаркой духовке.
Томми собирался было последовать за ним, однако остановился, бросив взгляд на камин. Он медленно подошел к нему и посмотрел на висящую там картину. Странно, почему она так уверена, что видела этот дом раньше? Томми знал наверняка, что сам он никогда его не видел. И дом-то самый обыкновенный. Вокруг сколько угодно таких домов. Он потянулся к картине, но, поскольку все равно не мог как следует ее рассмотреть, снял ее с гвоздя и перенес поближе к лампе. Тихий, спокойный дом. В уголке картины подпись. Фамилия художника начиналась на Б, но что там дальше, невозможно прочесть. Босуорд... Бокуар... надо будет потом взять лупу и попытаться разобрать. Со стороны холла раздался веселый перезвон колокольчиков. Альберту страшно понравились швейцарские колокольчики для коров, которые Таппенс и Томми как-то
«Могла бы догадаться, что я буду беспокоиться», – думал Томми. Да нет, он, конечно, не беспокоился – о Таппенс беспокоиться не нужно, с ней всегда все бывало в порядке. Однако Альберт, по-видимому, был иного мнения.
– Надеюсь, она не попала в аварию, – сказал он, ставя перед Томми блюдо с капустой и мрачно качая головой.
– Уберите это. Вы же знаете, что я терпеть не могу капусту, – проворчал Томми. – Почему, собственно, вам пришло это в голову? Сейчас еще только половина девятого.
– На дорогах теперь творится бог знает что, – заявил Альберт. – Всякий может попасть в аварию.
Зазвонил телефон.
– Это она, – сказал Альберт. Быстро поставив блюдо с капустой на сервант, он вышел из комнаты.
Томми встал и, отставив тарелку с курицей, пошел вслед за ним. Он только собирался сказать: «Я возьму трубку», когда услышал, как Альберт говорит:
– Да, сэр? Да, мистер Бересфорд дома. Он здесь. – Альберт повернулся к Томми: – Вас спрашивает какой-то доктор Меррей.
– Доктор Меррей? – Томми подумал секунду. Фамилия показалась ему знакомой, но он никак не мог вспомнить, кто такой этот доктор Меррей. Если Таппенс попала в аварию... и тут он вздохнул с облегчением, вспомнив, что доктор Меррей пользовал престарелых дам в «Солнечных горах». Верно, какие-нибудь формальности, связанные с похоронами Ады. Как истинное дитя своего времени, Томми решил, что дело касается какого-нибудь свидетельства, которое он должен подписать – а может быть, подписать должен сам доктор. – Алло, – сказал он. – Бересфорд слушает.
– Как я рад, что застал вас дома. Надеюсь, вы меня помните. Я пользовал вашу тетушку, мисс Фэншо.
– Да, конечно, я вас помню. Чем могу быть полезен?
– Мне необходимо с вами поговорить. Нельзя ли нам как-нибудь встретиться в городе?
– Ну конечно, встретиться можно, это совсем не трудно. Но... разве нельзя сделать это по телефону?
– Понимаете, по телефону мне не хотелось бы об этом говорить. Спешки особой нет, но мне просто необходимо с вами побеседовать.
– Что-нибудь неприятное? – спросил Томми, сам не понимая, почему он так сказал. Ну что могло быть неприятного?
– Да нет, ничего особенного. Может быть, я делаю из мухи слона. Вполне возможно. Но у нас, в «Солнечных горах», происходят странные вещи.
– Что-нибудь связанное с миссис Ланкастер? – спросил Томми.
– Миссис Ланкастер? – В голосе доктора прозвучало удивление. – Да нет. Она от нас уехала. Даже еще до того, как умерла ваша тетушка. Нет, это совсем другое.
– Я тут отсутствовал некоторое время и только что вернулся домой. Что, если я вам позвоню завтра утром и мы условимся о встрече?