Щелкни пальцем только раз
Шрифт:
– Я сделала ошибку... там, в «Солнечных горах». Я ошиблась в ней... Мне стало страшно... волна страха... Но я не поняла, я боялась не ее, я боялась за нее... Я думала, что с ней должно что-то случиться... Я хотела защитить ее... спасти... я... – Она нерешительно посмотрела на него. – Вы понимаете? Или это звучит глупо?
– Никто не понимает вас лучше, чем я, никто в целом свете.
– Но кто же? Кто она? Я имею в виду миссис Ланкастер, или миссис Йорк... Все это нереально, взято с куста...
Филипп Старк резко проговорил:
Кто она сама? На самом деле? Настоящая,не знающая лжи?Кто она, отмеченная Богом, с божественнойпечатью на челе? —Вы когда-нибудь читали «Пер Гюнта», миссис Бересфорд?
Он подошел к окну, постоял там с минуту, глядя в сад, затем резко обернулся:
– Она была моей женой, помоги мне Бог.
– Вашей женой? Но ведь она умерла. Табличка в церкви...
– Она умерла за границей, это я распустил такой слух и поместил мемориальную табличку в церкви в память о ней. Люди обычно стесняются задавать вопросы скорбящему вдовцу. К тому же я уехал из этих мест.
– Некоторые говорили, что это она вас бросила.
– Это меня устраивало.
– Вы ее увезли, когда узнали... узнали про детей?
– Так, значит, вы знаете про детей...
– Она мне рассказала... Это... это невероятно.
– Почти все время она была вполне нормальным человеком – никто бы никогда не догадался. Но полиция начала подозревать... Мне пришлось принимать меры... Я должен был ее защитить... Спасти... Вы понимаете?.. Можно ли это понять, хоть в какой-то степени?
– Да, я все понимаю.
– Она была... так хороша когда-то... – Голос его задрожал. – Вы видите ее... здесь. – Он показал на портрет на стене. – Уотерлили. Она была отчаянная девица – всегда и во всем. Ее мать – последняя представительница рода Уоррендеров... Старинная фамилия... Там было множество внутрисемейных браков... Ее звали Элен Уоррендер... Она сбежала из дому и попала в дурную компанию, связалась с преступником. Дочь ее пошла на сцену, училась танцевать... Уотерлили была ее лучшей ролью... Потом она оказалась в банде... просто ей было интересно, только все быстро надоедало.
Выйдя за меня замуж, она от всего этого отошла. Хотела спокойной жизни, иметь семью, детей. Я был богат... Я мог дать ей все, чего она хотела. Но у нас не было детей. Мы оба об этом горевали. У нее появилась мания вины... Возможно, она всегда была несколько неуравновешенна... Я этого не знаю... Она была... – Он в отчаянии развел руками. – Я любил ее... Я всегда ее любил... независимо от того, что с ней происходило, что она делала... Я хотел ее защитить, чтобы она была в безопасности... не в тюрьме, осужденная на пожизненное заключение... чтобы не томилась бесконечно в неволе. И мы обеспечивали ей безопасность...
– Мы?
– Нелли... Моя драгоценная преданная Нелли Блай. Моя дорогая Нелли Блай. Удивительная женщина. Это она все придумала и организовала. Дома для престарелых со всей возможной роскошью и удобствами. И никаких соблазнов... никаких детей вокруг. Самое главное – изолировать ее от детей. Казалось, все было хорошо... Эти дома были в отдаленных местах – Камберленд, Северный Уэльс... там ее не должны были узнать. Так, по крайней мере, мы думали. Моими делами занимался мистер Экклз, весьма умный и ловкий юрист. Гонорары его были чрезвычайно высоки, но я полностью ему доверял.
– Это был шантаж? – высказала предположение Таппенс.
– Мне это в голову не приходило. Он был моим другом, моим советчиком...
– Кто пририсовал лодку на картине – лодку, которая называлась «Уотерлили»?
– Я. Чтобы доставить ей удовольствие. Она вспоминала свой успех на сцене. Это была одна из картин Боскоуэна. Ей она понравилась. И вдруг однажды она написала на мосту имя умершего ребенка... И тогда, чтобы его не было видно, я нарисовал лодку с названием «Уотерлили».
Дверь в стене распахнулась, и в комнату вошла добрая ведьма. Она посмотрела на Таппенс, а потом на Филиппа Старка.
– Все в порядке? – спросила она будничным тоном.
– Да, – ответила Таппенс. Взглянув на добрую ведьму, она, к радости своей, поняла, что не будет никаких драматических сцен.
– Ваш муж внизу, он ожидает вас в машине. Я сказала, что провожу вас к нему, если вы хотите прямо сейчас уехать.
– Именно этого я и хочу. – Таппенс посмотрела в сторону двери, ведущей в спальню. – Она там?
– Да, – ответил Филипп Старк.
Миссис Перри прошла в спальню и сразу же вышла оттуда снова.
– Я вижу... – Она вопросительно посмотрела на него.
– Она предложила миссис Бересфорд стакан молока, а миссис Бересфорд не стала его пить.
– И тогда, как я полагаю, она выпила его сама?
Он ответил не сразу:
– Да.
– Я пришлю сюда доктора Мортимера, – сказала миссис Перри.
Она подошла к Таппенс, чтобы помочь ей подняться, но та встала сама, без посторонней помощи.
– Я в порядке, это был просто шок. Теперь я чувствую себя вполне хорошо.
Она стояла, глядя на Филиппа Старка, – оба молчали, не зная, что сказать. Миссис Перри ждала у двери в стене.
Таппенс первой нарушила молчание.
– Я, наверное, ничего больше не могу сделать? – спросила она, хотя это мало походило на вопрос.
– Хочу сказать вам только одно: тогда на кладбище вас ударила Нелли Блай.
Таппенс кивнула:
– Я это поняла.
– Она потеряла голову. Решила, что вы напали на след, разгадали ее... нашу... тайну. Она... Я безумно сожалею о том, что подвергал ее такому страшному напряжению все эти годы. Нельзя было требовать такого от женщины... Удивляюсь, как она могла это вынести.