Щепотка звёзд на стакан молока
Шрифт:
– Да нет настроения. Я по делу заходил. Слушай, ты ремробота на кибер-уборщика перепрограммировать сможешь?
Жак даже не счёл нужным выражать своё презрение по поводу столь немудрёной операции. Подумаешь, прошить заново позитронную матрицу, да Переборке следует поменять киберу пару манипуляторов… кивнув на прощание, лохматый как обычно дохляк потопал в свою каюту, дабы поскорее окунуться в мир стереофильмов со столь непритязательным и щекочущим нервы сюжетом.
А Хэнк направил стопы в сторону корабельного санузла - зайдя туда помыться, он еле сдержал по первости свою брезгливость
Он уже содрал слой гидро- и теплоизоляции, когда сзади раздался знакомый топот. Судя по какому-то дробному перестуку вприпрыжку, Переборка после обеда оказалась в чуть более благодушном, нежели обычное её задиристое, настроении.
– Блин, никакого тебе покоя… - она ещё загнула сквозь зубы что-то в бога-душу-мать, однако неожиданно ухватилась за инструменты и принялась азартно ворочать трубы, краники и прочие милые девичьему сердцу железки.
Хэнк принял её помощь как должное. То есть, молча, и не удосужившись поблагодарить грязную как чёрт девицу даже кивком. По правде говоря, Переборка не особо и рассчитывала на это - она-то сразу приметила, что с клапанами и фланцами у Хэнка получается не очень-то уверенно.
– Слушай, а как тебя на самом деле зовут?
– он примерился, и на глазок залил первую полосу изоляции белоснежной пеной.
Хэнк шёл вдоль стены, равномерно накладывая распылителем слой пузырящейся синтетической гидроизоляции. А орудующая рядом Переборка лихорадочно доделывала свою работу, стараясь не дать себя догнать, и вообще убраться с дороги вовремя. Впрочем, за качество никто даже и пикнуть не посмел бы - когда над треснутым фитингом Хэнк пожал плечами и предложил просто залить герметиком - типа, и так сойдёт, девица его едва не прибила. Так отчехвостила в семь гробов глотателей вакуума, что парень против воли почувствовал, как на лицо выползает румянец…
– Зачем тебе? Имя моё умерло ещё тогда, - руки её замелькали с удвоенной скоростью, и клапан регулировки воды с чавканьем вплавился в пластиковую трубу.
– Подожди чуть, пусть остынет.
Когда настроение хорошее и дело спорится - работать одно удовольствие. Переборка даже выдавила на бледные губы подобие улыбки, когда Хэнк предложил последний слой сделать белым в условно мужской половине - и чуть розоватым, нежным, в женской.
– А давай, попробуем, - спорить Переборка не стала.
Естественно, на ужин они не успели - однако заглянувший в поисках двух пропавших членов экипажа капитан долго и недоверчиво разглядывал преобразившийся санузел.
– Даже и посрать-то страшно, - Помело заглянул в своё отражение на сияющей крышке унитаза, и отчего-то передёрнулся.
Однако капитан Эрик показал ему кулачище и проворчал что-то насчёт того, что если здесь хоть пятнышко появится, то один лохматый тип будет языком вылизывать. На что разобидевшийся хиппи заявил, что он не совсем охламон - и вообще, чужую работу уважает и любит.
– Особенно издали, да лёжа на боку, - ехидно заявила ему завинчивающая последние шурупы Переборка, и незаметно пихнула в
Естественно, стоящий с руками в карманах Помело не остался в долгу и сыпанул таким букетом цветастых выражений, что за десятую часть такого Хэнк запросто мог бы и обидеть маленько.
– Гой необрезанный, - проворчала Переборка, и с намёком продемонстрировала в своей руке большой, похожий на косую гильотинку резак для плёнки.
– Уж если я обрежу…
Естественно, лохматый тут же переменился в лице и счёл благоразумным от греха подальше заткнуться, да и вообще спрятаться за широкие плечи похохатывающего шкипера. Но когда Хэнк на остатках сил и вдохновения наклеил на стену большой кусок зеркальной плёнки да разгладил его, все только благоговейно ахнули.
– Не, я бутта аглицкая королевна, - пропела Переборка и без малейшего стеснения перед мужчинами полезла мыться в карамельно-розовую кабинку - уж ворчание капитана Эрика, что обновить-то кошкой надо, все поняли верно.
Впрочем, грязный как чушка Хэнк чуть погодя занял белую половину. Коль такая чистота, да и воду экономить не надо - уж рециркуляторная система у Переборки работала на зависть швейцарским часам, то после хорошей работы оно не грех.
– Стоять, - буркнул он, когда распаренная тощая девица вознамерилась юркнуть в свою привычную вторую шкурку.
Переборка орала, визжала и вопила благим матом в переносном, буквальном и самом настоящем смысле, когда Хэнк бесцеремонно словно котёнка сунул её обратно в кабинку и показал - как маленькая леди обязана мыть голову на самом деле. Правда, болтающийся на тощей шее старинный серебряный крест снять всё равно отказалась наотрез.
– Я не леди, Малыш, - вздохнула она уже потом.
Однако появившийся в угрожающей близости к её отмытому и даже порозовевшему носику кулачище Хэнка всё же внушил ей должное почтение. Она круглыми глазами смотрела, как тот демонстративно сунул в мусорный бак её привычный комбинезон, который по мнению самого парня не годился даже на ветошь, и с хрустом разорвал упаковку нового.
– Ещё раз увижу, что ходишь в грязном или разводишь в голове вшей, переломаю руки-ноги - и заявлю, что так оно всю жизнь и было. Раз сказал леди, значит и будешь ею.
Переборка передёрнулась от смеси страха и отвращения, однако напоследок не удержалась от колкости. Уже выскальзывая в двери санузла, она буркнула на прощание:
– Я в твою каюту ни за что не приду на ночь, придурок, - и хлопнула створкой так, что будь здесь вместо стальных комингсов обычная дверь, штукатурка посыпалась бы точно.
"Не трахайся где живёшь" - примерно таковую премудрость снисходительно объяснил один старшекурсник некогда зелёному ещё новичку Хэнку Сосновски, и у того впоследствии никогда не было проблем из-за таких тонкостей. Потому и понятно, что на парня слова девицы не произвели ровным счётом ни малейшего впечатления. Невозмутимо он подал полотенце вознамерившемуся опробовать обновлённый санузел шкиперу, придирчиво напоследок осмотрел себя в зеркало на стене. Согнал сзади за поясом мелкие складочки, и только тогда вышел наружу…