Счет по-венециански
Шрифт:
— А нет ли у нее оснований для развода с вами? — спросил Брунетти. Мартуччи не ответил, и он задал вопрос по-другому: — У вас кто-нибудь есть, синьор Мартуччи?
— Нет, — ответил тот мгновенно, не задумываясь.
— Как-то с трудом верится, — проговорил Брунетти и по-приятельски улыбнулся адвокату.
— В каком смысле?
— Вы красивый мужчина, в самом расцвете сил, занимаетесь интеллектуальным трудом, очевидно успешны. Немало женщин наверняка сочли бы вас привлекательным и с удовольствием приняли бы ваши ухаживания.
Мартуччи молчал.
— Так,
— Никого.
— И вчера выбыли дома один?
— Я ведь уже сказал вам об этом, комиссар!
— Ну да, сказали.
Мартуччи резко поднялся:
— Если вопросов больше нет, я хотел бы уйти.
Брунетти сделал жест рукой сверху вниз, как бы усаживая собеседника обратно на стул:
— Еще пара вопросов, синьор.
Мартуччи заметил, каким взглядом смотрит на него комиссар, и решил не возражать.
— В каких отношениях вы были с синьором Тревизаном?
— Я на него работал.
— На него или с ним, адвокат Мартуччи?
— Полагаю, можно сказать и так и так. — Брунетти смотрел на него вопросительно, давая понять, что ждет продолжения. — Сначала, на него, а потом и с ним.
Взглянув на Брунетти, он понял, что этого недостаточно, и добавил:
— Сначала я работал на него, но в прошлом году мы договорились, что в конце года я стану его партнером по фирме.
— Равноправным партнером?
Мартуччи ответил, не повышая голоса и не поднимая глаз:
— Этого мы не оговаривали.
«Довольно странное упущение, — подумал Брунетти, — особенно со стороны адвоката. И потом, единственный свидетель договора мертв, так, может, это было не упущение, а что-то совсем другое».
— А что предусматривалось в договоре на случай его смерти?
— Об этом речи не было.
— Почему?
— Думаю, это очевидно. — Голос Мартуччи стал заметно жестче. — Люди ведь, как правило, не планируют умирать.
— Но тем не менее умирают, — возразил Брунетти.
Мартуччи оставил его слова без внимания.
— А теперь, со смертью синьора Тревизана, фирму возглавите вы?
— Если синьора Тревизан попросит меня об этом, разумеется.
— Понятно, — заключил Брунетти, стараясь, чтобы его голос звучал как можно нейтральнее. — Стало быть, вы, в каком-то смысле, унаследуете клиентов синьора Тревизана.
Видно было, что Мартуччи сдерживается из последних сил.
— Если эти клиенты пожелают пользоваться моими адвокатскими услугами, то да.
— А они проявляют подобное желание?
— Пока рано об этом говорить, слишком мало времени прошло с момента смерти синьора Тревизана.
— А вот что касается синьора Лотто? — спросил Брунетти, резко меняя тему разговора. — Какое он имел отношение к фирме? Какова была его роль?
— Он был нашим бухгалтером и коммерческим директором, — ответил Мартуччи.
— И вашим, и синьора Тревизана?
— Да.
— А после смерти синьора Тревизана синьор Лотто оставался вашим бухгалтером?
— Конечно! Он был досконально знаком с нашими делами.
— Вы планировали и дальше пользоваться его услугами бухгалтера и коммерческого директора?
— Разумеется.
— Располагал ли синьор Лотто правами на фирму или какую-то ее часть?
— Боюсь, я вас не понимаю!
Такая реакция показалась Брунетти крайне странной, и не только потому, что вопрос был задан буквально в лоб, но и потому, что Мартуччи, как адвокат, просто не мог его не понять. Он сменил формулировку:
— У юридической фирмы имелся статус корпорации? И если да, то принадлежала ли синьору Лотто какая-то ее часть?
Мартуччи задумался, перед тем как ответить:
— Насколько мне известно, нет, но у них могло быть отдельное соглашение на этот счет.
— Какого рода соглашение?
— Этого я не знаю. Любое, какое они считали нужным.
— Ясно, — сказал Брунетти, а потом спросил как бы невзначай: — А синьора Тревизан?
Судя по молчанию Мартуччи, он явно ожидал этого вопроса.
— А что синьора Тревизан?
— Ей принадлежит какая-нибудь доля в бизнесе?
— Это зависит от того, что написано в завещании Карло.
— А его не вы составляли?
— Нет, он делал это сам.
— И вы не имеете ни малейшего представления о содержании этого документа?
— Нет, конечно. Откуда?
— Ну, я думал, что вы, как партнер… — начал Брунетти и, не договорив, сделал широкий жест рукой, как бы обобщая все, что можно было бы сказать по этому поводу.
— Я не являлся его партнером и стал бы им только в начале следующего года.
— Да-да, конечно, — согласился Брунетти. — Я просто подумал, что, учитывая ваше сотрудничество, вы могли иметь представление о содержании его завещания.
— Абсолютно никакого.
— Понятно. — С этими словами Брунетти поднялся. — Думаю, на сегодня достаточно, синьор Мартуччи. Очень благодарен вам за понимание и содействие.
— Это все? — Мартуччи тоже встал. — Я могу идти?
— Разумеется, можете, — ответил Брунетти и, словно в доказательство искренности собственных слов, открыл перед адвокатом дверь в коридор. Они распрощались, и Мартуччи ушел. Вслед за ним Брунетти и Вьянелло тоже покинули морг, чтобы вернуться в Венецию.
Полицейский катер доставил их прямо к квестуре. По дороге они успели обсудить разговор с Мартуччи и пришли к выводу, что к вопросам по поводу синьоры Тревизан адвокат был вроде бы готов и отвечал на них совершенно хладнокровно, а вот разговор о синьоре Тревизане и их возможном партнерстве явно заставил его понервничать. Вьянелло работал с Брунетти уже очень давно, и ему не требовалось отдельного приказа, чтобы провести обычную в таких случаях проверку алиби — опросить соседей Мартуччи, друзей, жену и установить, действительно ли он был дома в ту ночь. Вскрытие трупа Лотто еще не проводилось, но поскольку тело находилось в сильно натопленной машине, установить точное время смерти будет почти невозможно.