Щит и меч «майора Зорича»

Терещенко Анатолий Степанович

Потом, когда самолет лег на курс, тревожные мысли затихли, запрятались куда-то глубоко-глубоко. И вот теперь снова выползли наружу и стали беспокоить душу.

«Скоро линия фронта, — подумал он, — наверное, начнется зенитно-прожекторный фейерверк, как при недавнем полете в Польшу».

Вскоре она — эта злодейка войны — линия фронта заявила о себе заревом огней и светлячками разноцветных трассирующих пуль, которые буквально роились над черною землей. Пронизывая светлыми пунктирными линиями мрачное пространство, с высоты они казались золотистыми муравьями, быстро убегающими в даль. В стороне

были видны яркие вспышки разрывов снарядов и бомб и море огня — пожары, пожары, пожары…

Горели, очевидно, дома и дворовые постройки. Белых столбов от прожекторов, шарящих по небу, и зенитных разрывов, к счастью, в этот раз не было, поэтому самолет шел ровным курсом без виражей в направлении заданного квадрата для десантирования группы разведчиков.

«Немец уже не тот — выдохся, а поэтому бережет боеприпасы, — размышлял Зорич. Он ещё не знал о ждущих превратностях судьбы и боевых столкновениях с ещё хорошо вооруженным и злобным из-за понимания им скорого фиаско противником. — Нацистов подогревает фюрер сказками о новом вооружении, во что, к сожалению, верят обреченные и обманутые солдаты и офицеры вермахта».

Через полчаса линия бушующего темно-багрового огня на земле скрылась из виду, уплыв куда-то в сторону стабилизатора. Самолет стал медленно снижаться и вскоре приземлился на партизанском аэродроме «Три дуба», расположенном недалеко от словацкого города Банска-Быстрица.

Дата приземления группы «Зарубежные» 16 октября 1944 года осталась в памяти Александра Пантелеймоновича навсегда. Это был новый рубеж борьбы на незримом фронте против ещё сильного противника.

Зорич приказал разведчикам разгружаться, а радистам передать сообщение в Центр о благополучном прибытии в первую точку словацкой командировки, после чего поспешил в штаб восстания в Банска-Быстрицу для знакомства и встречи с его руководителями.

В ответной радиограмме Центр лишний раз напоминал:

«Поздравляем с благополучным прибытием к месту работы. Желаем успехов в выполнении поставленных задач.

Постоянно проявляйте бдительность при передвижении, а также максимальную осторожность при выборе места базирования. Не дайте себя обнаружить противнику».

Зорич прочитал текст радиограммы и довел его до всего личного состава группы. Спокойно встретили разведчики напутствия Центра, только энергичный Фома Агладзе поворчал:

— Заинструктировали командиры, во-о-о, — указательным пальцем он провел по горлу, — что они там, считают нас за глупцов? Не дураки же мы, чтобы головы подставлять…

— Не горячись, горец, — одернул его Владимир Волостнов.

Зорич бросил строгий взгляд в сторону ворчливого говоруна, словно подчеркивая — мы военные, приказы не обсуждают!

В архиве МО СССР находились интересные материалы, касающиеся интенсивности работы этого аэродрома в период прилета туда разведывательно-диверсионной группы майора Зорича.

Речь идет о боевых распоряжениях и донесениях авиации дальнего действия и командования 4-го гвардейского авиакорпуса. Так, например, в донесениях № 137–142 писалось:

«В ночи на 13, 14, 15, 16, 17 и 24.10.44 г. вылетело в Словакию 417 самолетов, из них 259 достигли назначенных для них районов высадки и выброски людей, снаряжения

и боеприпасов. Они доставили 789 человек и 246 тонн груза, вывезли 319 человек и 6,4 тонны груза.

В ночь на 16.10.44 г. только 26 самолетов успели произвести посадку на аэродром "Три дуба", после чего аэродром закрыло туманом и 55 самолетов были вынуждены возвращаться обратно, хотя на такие задания ходили экипажи, обладающие безупречной техникой пилотирования.

Для того чтобы обеспечить прием, разгрузку и отправку большого количества самолетов, на аэродром "Три дуба" был направлен заместитель командира 53-й авиационной дивизии полковник Б.Ф. Чирсков с оперативной группой…

Наши корабли приходили на аэродром волнами по 15–20 самолетов. Как правило, они разгружались, не выключая моторов. С помощью словацких товарищей были созданы группы по разгрузке прибывающих самолетов. Вместе с экипажем корабля они быстро разгружали самолет, который сейчас же улетал, а на его месте появлялся другой самолет. Так конвейером, организованно шла интенсивная работа.

Самолеты противника не один раз бомбили этот аэродром, наша группа потеряла в связи с этими налетами двух человек.»

Но вернемся к Зоричу и его встрече с представителями штаба восставших словаков.

То, что желали словацкие товарищи, полностью совпадало с задачами группы Зорича. Они просили помочь организовывать взрывы на важнейших объектах как в Банска-Быстрице, так и в Братиславе и предоставлять им упреждающую информацию о намерениях коллаборационистов и гитлеровцев.

Одной из главных и первостепенных задач, поставленных Центром, была задача — группу Зорича превратить в отряд численностью до 50–60 человек.

При разговоре с командующим словацкими повстанческими войсками генералом Голианом советский майор попросил его на первых порах пребывания на словацкой земле помочь ему людьми.

Слово Святогорову:

«Я почти не сомневался, что просьбу генерал удовлетворит: ведь прибыли мы для общей борьбы. Но Голиан, к моему удивлению, отказал, невразумительно объясняя, что-де положение серьёзное, немцы готовят наступление и каждый его солдат на учете. Как говорится, на нет и суда нет. Благо, невдалеке дислоцировалась бригада капитана Егорова, насчитывавшая к тому времени уже более трёх тысяч активных штыков.

Я тут же обратился к комбригу, и он не просто помог людьми, а выделил для нас испытанных в боях бойцов, которые имели в районе Братиславы устойчивые и надежные связи с коммунистическим подпольем.

В отличие от генерала Голиана, всевозможное содействие оказали мне политические руководители Словацкого национального восстания Карол Шмидке и Густав Гусак, а также полковник Алексей Асмолов. Они разработали для нашей группы самый короткий и безопасный маршрут, передали по своим каналам указание тамошним партизанам и подпольщикам поддержать нашу группу во всех её начинаниях. Снабдили нас также деньгами, что, вполне понятно, значило немало. Эти средства предназначались для того, чтобы расплачиваться с жителями за питание и услуги (далеко не всегда и не все принимали плату), но, что ещё важнее, мы могли использовать их для закупок оружия, тола, документов и, наконец, подкупа должностных лиц».