Щит и меч Венеры
Шрифт:
— Это еще почему? — Константин легко оторвал меня от земли, и я повисла на нем, всем телом ощущая его молодое, сильное нетерпение.
— Потому что я очень устала, потому что мне надо переварить свое счастье и наши несчастья, потому что у меня дома не прибрано, потому что кофе закончился, в ванной нет горячей воды, потому что я еще не привыкла, что ты уже мой, и что я могу прикасаться к тебе, когда захочу, потому что…
«…у меня на диване, в гостиной, дрыхнет элемент криминального мира, который убьет нас обоих, когда поймет,
— Бред серой мыши, синего чулка и старой девы. Ты не такая! — Жуль все держал меня на руках и, смеясь, смотрел снизу вверх.
— Я не хочу торопиться.
— Да почему?! Ты восемь месяцев ждала, когда я посмотрю в твою сторону, а теперь держишь меня у подъезда?!
— Мы устали, мы пьяные, мы оба ударились головой…
— Я не ударился. — Он резко поставил меня на ноги. — Ася, ну пусти хоть согреться, обсохнуть и чаю попить!
— Воды нет, чая нет, а в квартире промозглый холод.
— Ясно. — Жуль слегка отстранился. — Ты боишься меня. Ну и зря! Я тонкий, интеллигентный, воспитанный, умный мужик, умеющий чувствовать и понимать, чего хочет женщина.
Он так отстраненно и обобщенно это сказал: «женщина», что меня словно холодной водой окатило.
Я не «женщина»! То есть я не всякая там, любая, обычная «просто женщина»! У меня от его поцелуев уже земля начала уходить из-под ног, небеса покачнулись, а мир готов был вот-вот перевернуться, а он: «я мужик, умеющий чувствовать, чего хочет женщина»… На глаза навернулись слезы.
— Я… беру тайм-аут до завтра. Встретимся на работе.
— Ну и ладненько, — Жуль вскользь прикоснулся губами к моему виску. — Пойду я бедный, мокрый, холодный, влюбленный и неудовлетворенный ловить такси! Любимая машина разбита, любимая женщина крутит динамо! Э-эх, ну до чего же не задался день!
Он шутливо помахал мне рукой и пошел по дорожке, слегка размахивая руками и немного вприпрыжку, словно давая понять, что совсем не расстроен моим отказом, что воспринимает его как игру и аванс на будущее.
В квартире было темно и тихо. Только тикали настенные часы в коридоре.
Я прошла в свою спальню, не включая света, разделась и тихонько легла, решив, что душ приму утром.
Сон не шел, и только минут через десять я поняла, что уснуть не дает громкое, с присвистом, иногда переходящее в храп дыхание.
Я решительно встала и, накинув халат, прошла в гостиную.
— Эй! Нельзя ли потише!
Включив свет, я обнаружила, что диван пустой и даже не застелен бельем, которое я утром выдала Подъяблонскому.
Бабка с усмешкой смотрела на меня со старой афиши.
Я пожала плечами и пошла на кухню. Там тоже никого не было, зато на плите стояла сковородка с жареным мясом, а на столе миска с салатом из помидоров и огурцов. Быстренько похватав и того и другого, я с набитым ртом
— Эй! Квартирант!
В кабинете, где стоял только стол, кресло и находились высокие стеллажи с книгами, тоже никого не было.
— Постоялец! Где вы?!
Я еще раз обошла квартиру, зажгла везде свет, но Яши не обнаружила. Наконец, до меня дошло, что храп раздается с балкона.
Открыв балконную дверь, я нашла Подъяблонского, свернувшегося на полу калачикам. Он лежал на стареньком одеяле, голову устроил на диванной подушке, а сверху укрылся куцей простынкой. Во сне Яша вздыхал, похрапывал, посвистывал и громко чмокал. Над ним висели на веревке мужские кальсоны, трусы и почему-то всего только три носка.
Мне стало смешно.
— Эй! — потрясла я его за плечо. — Почему вы дрыхнете на балконе, господин Под…
— Делай ударение на букву «Я», кукла! — громко и без малейшего сна в голосе сказал Яша, но тут же плаксиво добавил: — У тебя привидение в доме!
— Что, рояль заиграл? — усмехнулась я.
— Да!
— И что он играл? Грустное или веселое?
— Джаз.
— Мое любимое.
— Почему он играет, кукла?
— Не знаю. Но бояться его не стоит. Идите в кабинет, я вам дам раскладушку. И не сушите больше свое белье на моем балконе!
Яша встал, взял подушку, простынку и побрел в кабинет.
Внизу вдруг раздался пронзительный свист. Перегнувшись через перила, я увидела Жуля.
— Аська! — весело закричал он. — Так вот почему ты не смогла сегодня меня принять! У тебя живет какой-то храпливый папик! Гони его в шею, Аська! Я молод, красив, богат, я лучше его! Я не храплю по ночам и у меня, как и положено, всего две ноги! Это же ужастик какой-то, три носка на веревке! Гони его, трехногого, в хвост и в гриву!! Ты же любишь меня!!!
Сдернув с веревки Яшины шмотки, я пошла спать.
Жуль остался хохотать под балконом.
Я устала, я очень устала. Завтра же скажу Константину, чтобы переезжал ко мне. Или Подъяблонский с этим смириться, или… все равно смириться, потому что выхода у него нет.
А Жулю я все объясню. В конце концов, я так долго его добивалась, что глупо раздумывать, разбираться и ковыряться в своих чувствах. Ну и что, что он воспылал ко мне любовью, только когда узнал, что я признанная красавица. Хорошо, что вообще воспылал…
Через пять минут я пожалела, что вернула Яшу в квартиру. Остаток ночи стены сотрясались от его храпа. Я не сомкнула глаз до утра.
А утром случился кошмар.
В дверь настойчиво позвонили, и я пошла открывать, заметив по пути высунувшийся из кабинета выразительный кулак Подъяблонского.
— Да молчу я, молчу про вас! — огрызнулась я на кулак.
— Кто? — предусмотрительно поинтересовалась я.
— Сосед снизу, — ответил незнакомый мужской голос. — Залили вы нас!