Щит Империи. Альтернатива
Шрифт:
Будь моя воля, послал бы к чертям собачьим весь этот геморрой, да занялся бы по настоящему нужным делом. Те же ангары для техники в порядок привести, бомбоубежища подготовить, машины закупить, людей под них обучить.
Вот только вместо этого как крыса по углам прячусь, да гадостей жду постоянно. Уже и не знаю откуда следующая прилетит. Мрак, одним словом.
— Куда теперь? — нахмурившись, спросил Виктор. Мысли читать мои он не мог, но настроение улавливал, а оно, само собой, было «очень не очень».
— Велено тебя спрятать.
— Куда?
— Пока дома посидишь,
В общем, вызвали мы такси, и уже не скрываясь и не шифруясь, вернулись в «родные пенаты».
Новость
А возле дома нас ждал сюрприз в виде двух украшенных значками министерства обороны микроавтобусов, и застывшего со скучающим выражением на лице, того самого майора что нагрубил Марии.
— Вам придётся проехать с нами. — едва мы вышли из такси, недовольно процедил он, очень некрасиво при этом выпячивая нижнюю губу.
— С какой стати?
Понимая что рано или поздно вояки придут за мной, я не собирался отказываться, и возражал скорее из-за личной неприязни к этому человеку. Будь вместо него кто-то другой, и спорить бы нее стал, а тут захотелось повыкобениваться.
— Это не займет много времени. — надменно ответил майор и добавил, — простая формальность.
С «простой формальностью» он, конечно, «погорячился», но если смотреть правде в глаза, я вообще не должен был покинуть полигон после произошедшего, и то что мне удалось это сделать, иначе чем везением, не объяснить. Ну а теперь всё, пора сдаваться.
И я сдался. Проследил чтобы Виктор зашёл в дом, мысленно отдал указания демону-привратнику, и чинно-благородно проследовал до автомобиля.
Ехали долго. Стекла в микроавтобусе затонированны наглухо, поэтому определить направление не мог. Но не переживал, интуиция молчала. Она вообще успокоилась после разговора в больнице, а ещё появилось такое ощущение, будто я нажаловался маме, она вмешалась, и теперь у меня всё будет хорошо. Глупо конечно, но ассоциация в самый раз. Тем более что вырос я в неполной семье, отца убили когда мне было всего два года, и мама была для меня за обоих родителей. Строгая, но добрая, она действительно вытаскивала меня из всяких неприятностей, в которые я, будучи ребенком шкодливым и непоседливым, постоянно встревал.
Наконец машина остановилась, снаружи послышались голоса, дверь открылась и меня попросили выйти.
Пансионат, или что-то подобное — первое что пришло в голову когда удалось осмотреться. Центральный корпус из красного кирпича с узкими «амбразурами» окон, вокруг несколько строений «пожиже», и всё это безобразие или великолепие — кому как, обнесено сложенным из бетонных плит высоким забором.
Но колючей проволоки нет, значит всё-таки не тюрьма.
Майор куда-то пропал, а меня под конвоем из аж троих военных проводили ко входу в центральное здание.
Несколько ступеней, тяжелая дверь, за ней турникет и скучающий в стороне охранник в форме какого-то чопа.
Пока шли, хотел заговорить с сопровождающими, но уж больно лица их были неприветливыми. Поэтому сдержался, мало ли, какие им указания дадены.
Внутреннее убранство не
Возле одной из дверей «ведущий» конвоир тормознул, коротко постучал, и не дожидаясь ответа, запустил меня внутрь.
Стол, несколько стульев, да сейф в углу, — вот и всё убранство.
Через минуту дверь опять открылась и на пороге возникли двое доселе незнакомых людей в военной форме без знаков различия.
Один прошёл мимо меня, сел за стол, бросил перед собой папку, и небрежно махнув рукой, предложил сделать то же самое. Второй остался за спиной.
— Филатов Аркадий Афанасьевич? — заглянув в старомодно оформленную папку, спросил он.
— Так точно. — по-уставному ответил я.
— День, месяц, год рождения? — дознаватель смотрел так, что я понимал — передо мной профи. В форме бронетанковых войск без знаков различия, он мог быть в каком угодно звании, но мне почему-то казалось что это доктор. Психиатр, психолог, всё что угодно, но явно медицинский специалист.
— У вас всё написано, посмотрите.
С памятью у меня полный порядок, но тут, к своему ужасу, забыл в каком месяце родился донор. Число помню, год тоже, а вот июль или июнь — запамятовал.
Но «доктор» никак не отреагировал на мой «взбрык». Перевернул листок в папке, посмотрел внимательно, положил обратно и отодвинул сей манускрипт от себя.
— Что вы делали на территории полигона? — неожиданно из-за спины выступил второй военный. Небольшого роста, начинающий лысеть и толстеть одновременно, по сравнению с доктором выглядел он не очень сурово, но похоже в их паре был главным.
— Ничего особенного…
С этой стороны скрывать мне было нечего, и я поминутно рассказал обо всём что происходило в тот день, умолчав лишь о своём непосредственном участии.
Меня молча выслушали, потом «доктор» поднялся, открыл сейф и выложил на стол потерянный мною терминал.
— Ваш? — спросил он.
— Мой. Я его потерял тогда. — не стал отрицать очевидного.
— Где именно, и при каких обстоятельствах?
— Не знаю. Обнаружил пропажу уже в больнице, поэтому не скажу, извините…
— Хорошо. — доктор снова сел за стол, и переглянувшись с напарником, чуть ли не по слогам выдал,
— Тогда как вы объясните тот факт, что ваш терминал был найден в кабине шагохода?
И тут я вообще ушёл в глухую несознанку. — «Не знаю, не видел, не скажу». Ведь как такое можно объяснить? Скажешь А, заставят сказать Б, и далее по алфавиту.
— То есть, вы утверждаете что не знаете как устройство туда попало?
— Утверждаю.
— И никаких идей?
— Нет. Говорю же, испугался, спрятался где-то, потом встретил полковника, с ним дошёл до ангара с техникой, помог попасть в кабину, а сам полез на крышу. Оттуда заметил разбитую машину и человека рядом. Спустился, подошёл, человек был мертв, но я заметил что от машины к зданию тянется след волочения. Пошёл по нему и обнаружил начальника академии в очень плохом состоянии. Помог чем смог, дождался санитаров. Всё.